Ёлка поддалась. Применяя некоторые усилия, Марк вырвал её из лап леса и подтащил к яме, оставляя за собой боронённую почву богатого лесного покрова. Мхи, почвопокровные растения, сосновые иголки, накапливаясь, тянулись за стволом до самой ямы.

Одним концом опуская ствол всё ниже в яму, Марик не задумывался, хочется ему спасать этого хмыря или нет. Просто делал то, что велят в состоянии какого-то транса. Он пока не мог понять, кого стоит слушать, а кого нет: в голове звучал хор из голосов, и каждый говорил ему и приказывал что-то своё.

Лёха несколько раз оскальзывался на гнилой коре, взбираясь вверх, матерился, обильно потел, с подозрением поглядывая на равнодушную мину пасынка. Ствол лишился веток довольно давно. Не осталось даже намека на их существование: не за что было уцепиться. Гнилая кора ссыпалась под напором ног, оставляя гладкий ствол в дорожках короеда. Да и сам ствол готов бы переломиться надвое в любой момент. Он доживал в лесу последние свои денёчки и никак не готов был кого-то спасать.

Когда до поверхности остался один рывок, еловый шест треснул. Отчим успел схватиться за кочку. Подтянулся, выбрался наружу и без особой радости посмотрел вниз. Луч ствола выглядел теперь как тупой угол, воткнувшийся вершиной в глиняную стену земляного мешка.

Лёха обтряхнул руки, и перевёл взгляд на Марика. В глазах сверкнул недобрый огонёк, и в следующее мгновенье Марик уже летел в яму.

— Так-то. Леший нам в помощь... Наташа! Наташа! — громко закричал он и, отвернувшись, пошёл в поисках жены.

— Наташа!

— Я здесь! Здесь! — послышался далёкий голос.

Лёша ещё раз оглянулся и перешёл на бег.

Наталья стояла по пояс в болотной зелёной жиже и дрожала.

— Ты видел ЭТО? — испуганно спросила она у Лёхи.

— Конечно. Ты в порядке?

— Вроде д-да. Что это было?

— Леший его знает. Я упал в яму, и оно бросилось на твой голос.

— А меня спасло болото. Трудно сказать почему, но тварь в воду идти не осмелилась. Она бросилась на Марка. Где он? Ты его не встретил?

— Нет. Мимо меня никто не проходил. И тварь я тоже больше не видел.

— Нужно найти Марика.

— Конечно, дорогая. Я пришёл оттуда. Там его не было. Значит, он мог побежать только в ту сторону, — отчим показал в сторону, противоположную от ямы...

— Марик! — закричала Наталья и пошла, оглядываясь по сторонам.

Марик не сразу пришёл в себя. И это состояние ступора… Услышав голос матери, звеневший уже как далёкий колокольчик, он разозлился.

— Марик! — притворно стараясь, звал Лёха в промежутках между её отчаянными стенаниями, окончательно заглушая тихий голос пацанёнка. Вскоре спасение ему уже не грозило. Даже не маячило на горизонте красной тряпкой.

Пробившийся сквозь еловую мглу алый луч солнца указал на скорый закат. Это значит, было пять-шесть или даже семь часов вечера? Телефон Марк потерял в этой чехарде и теперь совершенно не ориентировался во времени. На удивление, выбраться из ямы удалось с одной единственной попытки. Стараясь не терять направления, он уверенным шагом зашагал в деревню. Именно оттуда слышался голос матери и Лёхи, всё дальше уводившего её от сына.

Марк двигался плавно, практически на автопилоте. Голоса в голове угомонились, грудь расправилась, ноги ступали уверенно и, глядя вдаль, он замечал малейшие движения и шорохи.
«Под боярышником мышь. Белка скребётся, взбираясь на сосну... Какая-то птица клюёт спелые ягоды рябины....»

В руке он нёс кожаный мешочек. Что в нём, Марк не знал. Хватаясь за корни деревьев в яме, он вырвал его из земли. Внутри что-то бряцало. Внутренний голос подсказывал, что золото. «Однозначно золото...» Проверить догадку он собирался в посёлке, но это знание пришло к нему априори.

***
— Ну, наконец-то. Слава Богу! — закричала баба Дуся, увидев дочь и зятька на окраине леса. — А где Марик?

— Мы его потеряли! Весь лес обрыскали, но так не нашли, — рыдала уставшая, валившаяся с ног Наталья. По её ногам текла алая кровь.

— Мать чесная! Чевой-то?

— Выкидыш, похоже, — схватившись за живот, она словно выпустила дух. — Давно уж. Сильная боль прошла. Только тянет теперь…