Затем сквиг оказался позади неё, вне поля зрения, хотя она мельком увидела других впереди. Они сновали между топающими ногами имперских солдат, мешая, как могли. Она была даже рада их видеть. Сержант не могла рисковать, стреляя с такого близкого расстояния, но она проткнула штыком глаз следующего сквига, мимо которого пробегала, и почувствовала себя менее беспомощной.

Голос полковника Дракона проскрежетал по вокс-сети.

— Ускориться. Не отставать. Эти безликие недоразвитые думают, что их мир порождают более крепких солдат, чем Кадия. Я планирую заставить их подавиться этими словами.

Реник стало легче от осознания того, что он был здесь со своим полком, рискуя так же, как и все остальные.

Из-за этого она захотела точно так же вдохновить свой отряд. Она повернулась и крикнула им.

— Вперёд. Мы почти на месте, — когда она оглянулась назад, то, к её удивлению, это оказалось правдой.

Стены улья нависали над ней. Солдаты впереди замедлили шаг и снова собрались в кучу. Она обнаружила, что ступает по измельченным обломкам, которые хрустели под ногами. Реник слышала треск лазганов и грохот более примитивного оружия, доносившегося далеко впереди. Она напряглась, чтобы увидеть происходящее.

Сержант обнаружила мускулистого орка, из шлема которого торчали костяные рога. Он прорывался сквозь ряды Имперцев, завывая и рыча, размахивая мясистыми кулаками то в одну, то в другую сторону. Почти дюжина солдат, как Криговских, так и Кадианских, вцепились в него, пытаясь повалить, и рубили его плоть боевыми ножами. Двоих из них он отшвырнул от своих товарищей. Другого, санитара, он схватил за шею, повалил на землю и начал топтать. В следующую секунду существо ринулось на Реник, и никто, казалось, не мог его остановить. Она выхватила свой нож и пригнулась, чтобы его встретить.

Навалившаяся на него тяжесть заставила орка отклониться от неё, и наконец он упал на одно колено, потом на другое. Когда Реник увидела его в последний раз, прежде чем он скрылся под грудой бронированных тел, его лицо представляло собой массу кровоподтеков, а оба глаза опухли. Но существо всё ещё продолжало сражаться.

Казалось, что прошлая целая вечность, прежде чем толпа впереди неё рассеялась. Реник перелезла через огромную кучу обломков, которая предательски сдвигалась, пытаясь утянуть её под себя. Вокруг возвышались полуразрушенные строения, большинство из которых уже заняли Кадианские снайперы. Знакомые звуки битвы ревели в ушах сержанта. Она остановилась на вершине кургана, чтобы посмотреть вниз на городские улицы, заваленные телами.

— Мы сделали это, — ликовал Раск, когда Реник покрылась холодным потом от облегчения. — Слава Императору, мы прорвались сквозь стены!

Она потратила полсекунды, чтобы обдумать свои возможности. Затем она бросилась вниз по северо-западному склону кургана. Небольшой отряд Кадианцев захватил полуразрушенное здание, возможно, сторожку, но с трудом удерживал его, так как орки бились в заваленные двери. Отряд Реник с воем налетел на них сзади, обнажив оружие, повергая зеленокожих в смятение, но лишь на мгновение, прежде чем они бросились на атаковавших их.

Они добрались до улья Аратрон, но настоящая битва только началась.

Полковник Дракон всё ещё находился снаружи улья, продолжая пробиваться к нему вместе с последними бойцами ударных подразделений, когда услышал шум над собой: сильный грохот, сопровождаемый треском неисправного двигателя.

На него падала масса извергающих масло механизмов, сброшенных с одного из верхних уровней улья. Из неё торчали два набора вращающихся роторных лопастей, а посреди них сидел массивноголовый орк в крошечных очках из пластека.

Из-под сиденья выглядывала пара орудийных стволов. Когда орк дважды дёрнул за рычаг, они выплеснули поток пуль. Кадианцам некуда было бежать, негде было укрыться от бури. Некоторые были срублены, натыкаясь на своих тесно сгрудившихся товарищей. Шальная пуля пролетела рядом с левым ухом Дракона.

— Стоять на месте! — прорычал он, вскидывая пистолет.

Он сделал три-четыре выстрела в сердце конструкции, но услышал, как два выстрела отрикошетили от лопастей. Он надеялся попасть во что-то жизненно важное, но не мог определить, где находятся эти жизненно важные места. Он был бы рад стереть ухмылку с лица пилота. Его язык высунулся между клыками, и он забился в конвульсиях дикого смеха.

Затем произошло нечто чудесное. Нос аппарата дернулся вверх, словно его потянули за цепь, и падение резко прекратилось. Брюхо проплыло над головой Дракона, так близко, что при прыжке он мог бы коснуться ноги ксеноса, а в ноздри ударил сильный запах прометиума. Он повернулся, чтобы проследить за неуклюжими движениями машины. Его роторы действительно удерживали его, хотя основная масса висела под ними как мертвый груз.

Оно тревожно кренилось на правый борт, и сержант крикнул.

— Оно заходит на новый круг!

Дракон уже связался по вокс-связи со своими пилотами «Стервятников». Они пытались настичь флаер, но его близость к улью и земле стала проблемой для больших ударных кораблей. Один из них с воем спикировал из облаков. Тяжёлый болтер в его носовой части гневно вспыхнул, но «Стервятнику» пришлось резко отклониться в сторону, прежде чем он был бы сбит.

Флаер орков выбил хвостом искры от стены улья, но каким-то образом остался в воздухе. Он начал второй обстрел, но на этот раз его цели были готовы. Залп лазерных лучей срезал винт с левого борта, и машина ксеносов снова врезалась в стену. На этот раз она вспыхнула. Отрывистое ликование Кадианцев оборвалось, когда на их головы посыпались горящие обломки, и почерневшая туша ксеноса упала в их рядах.

— Продолжать движение, — скомандовал Дракон. — В улей. Вперёд! Вперёд!

Они будут в большей безопасности внутри, среди плотно выстроенных зданий, где у флаеров меньше места для манёвров. Наверняка у орков есть еще подобные машины.

Он услышал над собой предательский грохот, потом ещё один, и ещё, в отдалении, позади, и понял, что уже слишком поздно. Еще шесть флаеров орков появились из улья. Еще шесть неуклюжих конструкций, которые кружились вокруг солдат на открытом месте, как жирные, черные, жужжащие пчелы. Налетели «Стервятники» и сбили один аппарат ксеносов, в то время как удачный выстрел солдата отправил другого в последний полёт.

Четыре оставшихся флаера открыли огонь.

Лицо полковника Дракона забрызгало кадианской кровью. Он подавился приказами, которые собирался отдать. Он продолжал стрелять по флаерам, но почти вслепую, так как приходилось пригибать голову. Двое из них столкнулись, и он надеялся, что имел к этому отношение. Один из двух оставшихся пролетел мимо и начал удаляться. Полковник начал стрелять в него и увидел, как пилот дёрнулся, когда болты вонзились в спинку его сиденья.

Гордость мгновенно сменилась ужасом.

Флаер понесло назад. Его нос опустился, а пилот застыл над рычагами. Время для Дракона словно остановилось, пока флаер пикировал на него. Его спас взрыв двигателя машины орков, сбивший его с курса. Он пронесся через солдат справа от него с визгом разрываемого металла, почти заглушившего их предсмертные крики.

Сам полковник упал на колени. Он различал выстрелы последнего оставшегося флаера, цепочку взрывов в какофонии вокруг него, и подумал о том, что стоило бы остаться лежать. Его лучшим вариантом казалось использование своих мертвых товарищей в качестве прикрытия, хотя эта идея была для него отвратительной. И он не мог заставить себя сделать это.

Он поднял голову и увидел надежду.

Солдаты между ним и ульем таяли, либо пали, либо сбежали. Проход сквозь стены внезапно освободился. Дракон мог видеть огромный город, и в этот момент он показался ему землей обетованной. Он крикнул своим солдатам, всем, кто еще мог слышать, чтобы они следовали за ним.

Его сердце бешено колотилось, и он не знал, где находится выживший флаер орков. Он старался не думать о том, что карабкается по мёртвым товарищам. Он почувствовал головокружение и только сейчас понял, что часть крови на лице была его собственной. Должно быть, его задела пуля или шрапнель. Он должен был с этим разобраться, найти рану и перевязать её. Как только появится время. Как только он окажется в безопасности.