- Парочка «контрактов», говоришь? - Боно потянулся было к пульту управления «нео-каром», но в задумчивости остановился, услышав очередной приступ урчания в животе. - Давай-ка, сперва, проведаем «Дядю Исмаэля», торопиться всё равно некуда.
- Как скажешь, Боно, - ответил Мэд. - Хочу только заметить, что лишняя пара-тройка удачных «контрактов» нам сейчас не помешает. Я поведу?
- Валяй, - махнул рукой «страж», откидываясь на спинку кресла, и не вступая в дискуссию с «напарником».
То, что они были на мели в последнее время, он и так прекрасно знал. К тому же, стандартное, дневное жалование «стража», в пятьдесят единиц «нео-чеков», имело ограниченный срок действия. Всего три месяца, в случае полного отсутствия успешно выполненных «контрактов». Таким образом «страж» был защищён от полной потери средств к существованию, в случае каких-либо форс-мажорных обстоятельств; и в то же время, полностью игнорировать «контракты» он тоже не мог, ведь именно это являлось его основным источником дохода.
И всё же, Боно хотел позавтракать со светлой головой, не обременяя себя всем этим «служебным мусором», хотя бы с утра. А то, что за это время хорошие «контракты» будут уже разобраны его коллегами… ну да и чёрт с ними.
* * *
- Э-хэ-хэ-й! Какие люди!
Голос «Дяди Исмаэля» был глубокий и слегка скрипучий. Видимо, «речевой модуль» этой «автоматизированной единицы» давно уже нуждался в замене.
Этот «пище-блок» был полностью автоматизирован, и именно поэтому Боно предпочитал заглядывать сюда. Постные физиономии работников-людей из «низших каст», в некоторых других заведениях подобного плана, его раздражали. Иногда они конечно пытались натянуть вымученную маску любезности, но от этого раздражение Боно только усиливалось. Впрочем, наверняка эта неприязнь была взаимна.
- Отличное, живописное утро нового дня сегодня, да?! - не унимался механизированный хозяин заведения. - И сегодня у нас особое меню, кстати говоря!
Боно занял свободный столик в углу помещения, выбранный таким образом, чтобы вход был хорошо просматриваемым.
- Интересно, - произнёс «страж», без всякого интереса. - И что же там такого особенного сегодня?
- О-о-о, - протянул «Дядя Исмаэль», наполняя чашку на столе, ароматной, тёмной жидкостью. - Чудный кебаб из нежнейшей баранины, с искрящейся корочкой, в аккомпанементе с божественным, острым соусом.
- Там есть хоть грамм настоящего мяса? - скептически прищурился Боно.
- Ни грамма! - торжественно объявил собеседник. - «Настоящее», примитивное мясо, не идёт ни в какое сравнение с «воссозданным». С этим, не побоюсь этого слова - торжеством пищевой мысли!
- Ладно, давай попробуем, - пожал плечами Боно.
На самом деле он понятия не имел, каково было на вкус настоящее мясо, впрочем, как и другие продукты, когда-то, в давние времена, употребляемые человеком. Современное, «продвинутое», общество «наслаждалось» искусственно созданным, пищевым разнообразием. «Примитивными», натуральными белками и жирами оскверняли себя лишь «низшие касты», изредка, помимо «спец-рационов», употребляя в пищу крыс и насекомых. Что там употребляли в пищу дикари, за пределами крупных городов, Боно вообще трудно было представить.
«Дядя Исмаэль» лихо развернулся на месте, и укатился на своём гусеничном приводе куда-то в темноту технических помещений, а «страж», тем временем, скучающе осмотрел зал «пище-блока». Кроме него, этим утром, здесь было только два посетителя. Один из них сидел спиной к Боно, и самозабвенно, с похрюкиванием и громким чавканьем, набивал свой желудок; несмотря на приличное расстояние, «страж», казалось, даже слышал похрустывание его лицевых костей, трущихся о череп. Второй посетитель, молодой мужчина, дорогая и опрятная одежда которого выдавала в нём «корпората» из «высших каст», сидел напротив «хряка» и, не скрывая отвращения, молча наблюдал за ним. Этот джентльмен не вписывался в окружающую обстановку, и явно чувствовал себя «не в своей тарелке».
Мужчина перевёл свои янтарные глаза на Боно, будто почувствовав на себе его пристальный взгляд, и, в свою очередь, так же оценивающе осмотрел «стража». В задумчивости он склонил голову набок, словно прикидывая и просчитывая что-то, однако затем вновь вернулся к наблюдению за своим прожорливым компаньоном, потеряв к Боно всяческий интерес.