Разобравшись с неотложным, Виктор не пропустил явление Дарьи, она поразила его в самое сердце, и удар первого впечатления отчего-то отозвался в паху. Однако старшая сестра Марии ощущалась еще опасней его доверительницы, как летальное оружие, то есть по умолчанию.
- Нехорошо с характеристикой вышло, - выцепила подозрительное Дарья, укоризненно покачала головой, и царапнула Виктора взглядом, указывая кого бы сама начала в первую очередь подозревать.
- Это не он, - заступилась за адвоката Мария. – Есть у меня один поклонник с работы, зовут Феоктист Станиславович, я с ним потом сама, вообще неважно, не отвлекайся.
- А на что не отвлекаться? Больше нам заняться нечем, надо ждать, сестричка, - Дарья не вовлечена лично и ей легко рассуждать здраво, адвокат закивал, полностью ее поддерживая, что немного смазало ей уверенность в предложенном, она привыкла воспринимать адвокатов, как представителей вражеского стана. – Ты же не собираешься вломиться к людям на их частную территорию? Тем более, домов у них полно даже в нашем городе, и где они держат парня нам неизвестно. Или на нем есть маячки?
- Конечно есть, - не стала отпираться Мария, хотя так следить за подопечными считалось неприличным, но оставалось в рамках разрешенного законом. – Они были вшиты в его одежду и остались на территории реабилитационного центра.
- Не повезло, - скучным голосом прокомментировала Дарья.
- Еще один остался, он из янтаря и прикреплён к корням его волос, размером не больше бисеринки, датчики не в активном состоянии его не обнаружат, - продолжала девушка. – Проблема в том, что он засветится, стоит сработать, так что, по сути, одноразовый.
- Он же целое состояние стоит, и в магазине его не купишь, - поразилась Дарья, вздергивая бровь. – Ты немного помешалась на нем, сестрица.
- Хватит, предлагай или не мешай, - начала выходить из себя Мария, проволочки вредили Лему больше остального, он не должен оставаться во власти поручителей ни одной лишней минуты. – Я позвонила тебе, выполнила обещание, данное маме, теперь можешь отойти в сторону.
- Не истери, - посуровела Дарья, между ее бровей залегла тонкая, едва видимая горизонтальная морщинка. – Дайте мне послушать оглашенное судьей решение, желательно аудио.
Прослушала четырежды к ряду, без спроса ушла в комнату отдыха, упала на диван, начала обзванивать разных нужных людей. Все они привыкли разбираться быстро и по существу, поэтому Дарья меняла собеседников, словно семечки щелкала.
- Поехали, - через час появилась она в дверях гостиной. – У нас будет предписание от судьи на водворение Лема обратно в реабилитационный центр, суд прямо указал место его нахождения до заседания, так что заведующая права лишь формально.
- Я его ни в какой центр больше не отдам, - начала протестовать Мария, позабыв, что Лема они еще не вызволили и спорить не о чем.
- Разберемся, - не стала вступать в конфликт Дарья.
На улице успело стемнеть окончательно, пока они добрались до здания гражданского суда. Дарья спокойно бросила на амбразуру Виктора, не позволив сестре выбраться из машины. Адвоката встретила злая, как шершень судья, и два ее всклокоченных, откровенно измученных секретаря. Лучше ему в ближайшие годы в процесс к ней не ходить, соберет на хвост все имеющиеся в ее арсенале колючки. Женщина отказалась с ним здороваться, не ответив на его вежливое приветствие, не предложила ему сесть, буквально швырнула в него бумажным предписанием. Привычный к стрессу Виктор, читал одностраничный документ, пока его выталкивала и теснила к выходу секретарь. В последний момент успел ухватить пальцами дверной косяк, и вякнуть про ошибку в фамилии Лема. На головы секретарей обрушилась гроза с громом, молниями и градом. Адвокат мельком пожалел девок, воспользовался тем, что про него временно позабыли, втиснулся обратно в кабинет и постарался слиться со скудной казенной мебелью. Он скользкий и гибкий ровно настолько, сколько требуется по профессии. Виктор редко работал на полную катушку, но только потому, что от него не требовалось, он стоил свои денег, гонорары брал не зря, умел мобилизовать силы и не упустить важного. Предписание поправили, в давящей тишине позволили Виктору ознакомиться с ним от первой до последний строчки, заверили печатью и разошлись.