Она позвонила в металлические двери, ей не пришло в голову предупреждать администрацию приюта о своем визите. В чем тогда смысл проверяющих, если они не могут прийти и посмотреть хоть посреди ночи? Работники приюта строго стреножены видеофиксацией, время перед тем, как ей открыли тоже занесено в справку, которую въедливая Мария обязательно прочтет потом. Будут открывать слишком долго, строчка автоматически выделится красным. На нее моргал охранник, ему много лет, он дезориентирован реалиями нового мира и с такими, как Мария предпочитает не разговаривать, хватило нескольких жалоб и значительных штрафов, чтобы научиться придерживать язык, на вежливость, правда, понимания не осталось. Усталая девушка прошла во двор, не успела дойти до входной двери, ей навстречу вышла дежурная старшая воспитательница.
- Давно вас не было, рады видеть, - довольно грубо рубанула она. – С чего бы хотели начать? Позвольте порекомендовать осмотреть канализационные трубы в подвале.
Опытная воспитательница прекрасно знала, что Мария не только источник всевозможных неприятностей, но при правильном обращении, так же источник внушительных сумм, способных решить их локальные проблемы разом.
- Сначала навестим детей, еще не поздно, - не позволила увести себя от первоначального плана Мария, ее подозрительность часто граничила с маниакальной, на трубы она пойдет смотреть в последнюю очередь, иначе не избавится от подозрений, что от нее спрятали нарушения.
В многофункциональном реабилитационном центре не делали разницы между людьми по полу и возрасту, собирали всех, без разбора, уже на месте разделяя по корпусам. Отдельно детский, женский, мужской и поделенный на псевдо-жилые секции взрослых с детьми. В детский со всех ног летели поголовно любые проверяющие. Одинокие дети должны быть особо защищены. Корпус отличается от остальных, здесь свежий ремонт, помещения больше и светлее, на полу ковролин, в целом чисто и тепло. Мария начала со спален, дети собраны в комнате отдыха, под присмотром двух педагогов, за телевизором и вечерними играми. Здесь нет приватных помещений. Мария может пройти в любую комнату, без ограничений. Ничего не привлекает ее внимания. Правила соблюдены, недочеты настолько незначительны, что вслух проговаривать не стоит. У большинства детей, когда дошли до общей комнаты, она вызывает мимолётный интерес. Жизнь этих детей редко меняется, они возвращаются в центр снова и снова, чаще становится хуже и в какой-то момент семьям их не возвращают, дальше детский дом и приемные родители, если повезет. Несколько все же к Марии подошли. Дети привыкли к другим посетителям, которые приносят с собой пакеты и сумки с игрушками, сладостями, одеждой, сюсюкаются с ними, жалостливо смотрят и дарят не слишком дорогие подарки. У Марии ничего при себе нет, она бы не подумала кормить детей с рук, как голодных беспризорных щенков. Чужое самолюбие она привыкла хранить, как свое собственное, и по возможности не задевать. Воспитательница детям ни слова не говорит. Они смотрят на снитчи летающие и постоянно зависающие под потолком.
- Есть жалобы? – обращается к ним девушка, сохраняя серьезное выражение лица.
- Нас нормально кормят, - почему-то решив, что спрашивают именно про еду, бурчит мальчик десяти лет.
- Я к маме хочу, - говорит пятилетняя девочка и трет тыльной стороной пальцев правый глаз.