Остальные молчат и постепенно отдаляются к оставшимся у телевизора. Он не очень хорошего качества, слишком маленький для комнаты, изображение подводит, зернистое и мутноватое. Девушка идет к столам, сдвинутым в угол, и смотрит на старших ребят, убивающих скучный вечер за дешевой бумажной настолкой.
- Что с родителями той девочки? – отойдя от нее на безопасное расстояние, интересуется Мария. – Детям нечем заняться, игрушек недостаточное количество и телевизор нужно заменить.
- Да, вы правы, - отвечает сначала на последнее воспитательница. – Отца у малышки не зарегистрировано, ее мама указывала на троих вероятных, но дальше не пошло. Скорее всего, не хватило денег оплатить генетические экспертизы, предполагаемые отцы тоже делать ничего не стали. Сама она сейчас в клинике на два месяца, наркотики.
- Пришлите мне ее данные, я посмотрю, чем можно помочь. Я отправила два перевода на приобретение сюда необходимого, - Мария смотрит по сторонам, кратко отвлекаясь на смартфон в руках, приценивается к нужному в онлайн-магазине и пересылает на счет учреждения деньги, указав строго адресное назначение.
Она не обращает внимание, но один из старших подростков за столом нагло ее рассматривает, он мнит себя взрослым мужчиной и уже активно интересуется девушками. Хочет заговорить, сказать пару слов и, судя по ухмылке, малоприятных. Он несовершеннолетний и ему многое сходит с рук. Потом краем глаза замечает один из снитчей, долго смотрит на него и явно передумывает, разборки ему не нужны.
При сообщении о переводах старшая воспитательница добреет на глазах, улыбается и кивает. Ее убеждение в полезности Марии находит подтверждение. Самый благополучный корпус они покидают в полном согласии и идут смотреть на злосчастные трубы. В подвале их сразу же обволакивает неприятный и теплый, напоенный влагой воздух, пахнет плесенью и застоялой водой. С толстой трубы под потолком обмотанной теплоизоляцией, которую представительница администрации ей рвется показать, на пол капает вода, собираясь в лужу. Воду постоянно собирают, иначе они бы по ней шли, но предпринятых мер недостаточно.
- Третий прорыв за две недели, - немедленно начинает трагически вещать воспитательница. – Последний капитальный ремонт был два десятка лет назад, нам не хватает средств, а мелкий уже не помогает. Мы боимся, что плесень может распространиться на первый этаж, нужна обработка от нее и грибка заодно. Хотя бы одну эту трубу заменить…
- Смета? – Мария морщит аккуратный прямой носик, ей не приходится бывать в подобных местах постоянно, мельком просматривает мигом присланный файл. – Что вы мне? Замена одной секции? Не смешите меня.
- Мы составили и оплатили смету по капитальному ремонту, - словно издалека начинает старшая, заморенная на государственной службе женщина, чувствуя тайное злорадство от представившейся возможности щелкнуть проверяшку по носу, потому что сумма там далеко за пределами среднего. – Я могу, конечно, но сами посмотрите…
Мария бегло просматривает другой файл. Стоит прямо в душной, липнущей к коже атмосфере подвала и читает текстовую часть сосредоточенно, не отвлекаясь, следующие после схемы просто листает.
- Я не специалист, - спокойно и совершенно не оправдываясь произносит она. - Деньги будут поступать в три этапа, после каждого отчет о проделанной работе отошлете в назначенную мною строительную фирму, данные я пришлю позже. Первая часть суммы направлена на счет.
Старшая воспитательница опешила и молча моргала глазами, и не сразу осознала надвигающуюся беду. Была уверена после подвала дамочка умчится на своем дорогом авто восвояси.
- Я желаю осмотреть мужской корпус, - твердо оглашает Мария дальнейшие намерения.
Ей не очень хочется, воспитательница права, она лучше бы поехала домой и тщательно вымылась после подвала. К сожалению, ее совесть замучает. Не сильно ее тянуло и проверять именно мужской корпус центра. Она лучше бы посмотрела тот, где размещаются взрослые с детьми, обычно матери, убежавшие от насилия в семье, забравшие с собой малюток. Простой анализ проверок за последние полтора года, ровно столько она закреплена за центром, показала, что в мужской корпус проверяющие любых типов суются реже всего. Значит она должна восполнить пробел.
Дежурная воспитательница почти незаметно медлит, что бы она сейчас ни сказала и ни сделала, это только вызовет подозрения и нездоровый ажиотаж. Может существует безопасный способ повернуть проверку в другую сторону, но придумать ничего не получается. Тем более никакие обычные методы против таких, как Мария не действуют и, наоборот, могут привести к очень печальному результату.