Я посмотрел на мать девочки, убитую горем. Кажется, она все поняла по моему взгляду и в отчаянии до крови прикусила губу.

Я вздохнул и велел женщине выйти. У всякого безумия есть своя логика. Я снял кобуру с оружием, отстегнул сумку с ремнем, снял куртку и встал перед больной на колени.

Я применил нут-су, магический метод введения в глубокий коматозный сон. Девочка успокоилась, жар тут же спал, мышцы тела расслабились.

Из сумки я достал «дьявольский порошок» в замшевом мешочке - смесь из выжимок трех растений: золотого корня, хедасарума и смолевки, сделанный мной по древнему рецепту дивунусовских лекарей, доставшегося мне от матери.

Громко позвал Магду. Женщина вошла, бросила взгляд на расслабленную, спокойно спящую дочь и слезы радости, и благодарности хлынули из ее глаз.

Голова моя слегка кружилась, мышцы шеи и спины нестерпимо ныли – результат магического сеанса,нечеловеческой концентрации духовных и физических сил давали о себе знать.

- Я должен задать тебе два вопроса, от правдивости ответов на которые будет зависеть здоровье Джиллы.

- Задавайте…

- Ты точно приходишься матерью этой девочки?

- Да! – удивляясь, ответила Магда.

- Гичи, твой муж точно приходится отцом Джиллы?

- Клянусь Богом, это так…

- Магда, этот порошок разделишь на три части, - сказал я, высыпая ей на ладонь половину мешочка, - и будешь давать девочке утром, растворенным в четверти стакана твоей крови или крови твоего мужа.

- Спасибо, доктор…

- А теперь, я хотел бы поесть и отдохнуть, - мои глаза слезились и закрывались

Бог «явит [Себя] всем тем, которые веруют в Него, силою Духа Святого; да, каждому племени, колену, языку и всем народам, совершая среди детей человеческих, соответственно их вере, великие чудеса» (2 Нефий 26:13).

Три дня, в течение которых я восстанавливал силы после магического сеанса, прошли с невероятной пользой . Проснувшись после первой своей ночи на гостеприимной территории Магды и Гичи, я с удивлением увидел у забора группу людей, выстроившихся друг за другом. Ночевал я под низким навесом их прутьев ивы в глубине участка, и спросил у Магды, подошедшей с ковшом воды для меня:

- Кто эти люди и что им нужно?

- Это страждущие нашей деревни, док. Они узнали о вас и надеются получить помощь.

- Нет ничего быстрее молвы, - проговорил я, от души прикладываясь к ковшику с холодной водой, - но автор ее все же кто-то один?

- Слухом земля полнится, - с улыбкой ответила Магда, принимая пустой сосуд из моих рук.

Мое настроение заметно улучшилось.

- Хорошо. Скажи, что я займусь ими после того, как позавтракаю.

Посреди двора Магда хлопотала у дровницы, сложенной из крупных и гладких камней. Я с аппетитом поел жареных муравьев с луком и насладился ностальгическим алепчем — личинками ос, сваренными со свеклой. Полупрозрачная, карамелеподобная масса напомнила мне далекие детские времена, когда были живы мой отец и моя мама.

Прием я организовал во дворе - под тем же навесом, Магда лишь занавесила входной проем куском старой мешковины. Я разложил на столе, застланном чистой тряпкой весь свой немудреный походный инструмент и приступил…Через час стало понятно, что каждый из моих пациентов пришел не только и ни столько за медицинской помощью, сколько за «поговорить с умным человеком».

Тем не менее, карман мой приятно тяжелел от монет благодарных пациентов, а в качестве бонуса я еще получал важную информацию.

Худая неопрятная женщина, которой я удалил гнилой зуб из воспаленной десны, успела сообщить мне, что в деревне уже давно нет лекаря, потому что старого Ёсю, умевшего творить заговоры и лечить разные болезни, повесили на воротах собственного дома луцевские мухариды, как черного демона…

Мужичок, похожий на карлика, с большими выпученными глазами, изредка постанывая, пока я ему вправлял грыжу, писклявым детским голосом говорил:

- Вы слышали, тебиб, во что нам стал с этого года налог? Мой сын был вынужден оставить на мою голову семью: жену с двумя клопами и отправиться на вахтенную службу. На север. Охотиться на монстров. Вы слышали про жуков – монстров? Их называют хунсаселами. Величиной с жеребенка. Кишмя кишат у побережья Большой воды. Одна такая букашка с шестью лапами и челюстями тираннозавра запросто перекусят человека пополам. Власти платят 100 монет за труп одной штуки.

Потом был слепой старик, ведомый под руку девочкой в грязной одежде. Перемазанное в саже лицо ее было совершенно неподвижно. Волосы под неопределенным головным убором, похожим на берет, свисали неряшливыми черными прядями, закрывая шею и узкие плечи. Единственным, достойным какого-то внимания в этой странном малоподвижном и даже уродливом облике, были широко раскрытые голубые глаза. Взгляд их был настолько необычным, что просто завораживал. Была в нем какая-то тайна, космос, ясное небо и в то же время – дождь, грустный, печальный.