В пылу непростой схватки, я потерял из вида Адин. Боковым зрением я видел на фоне желтых зарослей ракитника приближающееся подкрепление с мечами наготове. Но следить за их действием мне мешал мой соперник.
Удивительно, как хорошо был подготовлен этот крестьянин! Потное красное лицо его под самодельным стальным шлемом выражало полную уверенность в своей силе. И она у него была.
Наконец, разгадав обманное движение, я нырнул под его руку и с размаху вогнал свое оружие ему под ребра. С громким бульканьем изо рта ратника пошла кровь, глаза его закатились, и он замертво упал мне под ноги.
Обернувшись, я нашел Адин, устало сидящей на трупе одного из двух поверженных мечников. В слегка дрожащей руке она держала окровавленный батас. Все лицо ее и одежда были также в крови.
Я медленно подошел к ней и тупо осмотрел место боя. На деревенских было страшно смотреть. Отрубленные головы едва держались на кусках кожи, кровь из ужасных ран образовала большую лужу.
- Кто ты, забодай меня Лам?- пробормотал я, пораженный увиденным.
Я бросил взгляд на возвышенность – стрелков словно ветром сдуло. Очевидно, увиденное произвело на них неизгладимое впечатление.
Я сел на траву. И только теперь ощутил щемящую усталость. Я взглянул на скатывающееся за реку Ба коричневое светило и сказал:
- Сколько впечатлений, а ведь вечер только начинается!
ГЛАВА 3
Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других. (К Филиппийцам 2:4)
В постепенно сгущающихся сумерках мы шли молча. Стояла невероятная тишина. Несчастная планета замерла, прислушиваясь к своему ноющему, истерзанному сердцу.
Я шел впереди, а Адин – за мной, неся на плечах меч одного из поверженных. Три других клинка были грубой деревенской перековкой, а этот оказался настоящим оружейным произведением. За такой меч в Иаме могли дать не менее 50 монет. Еще мы разжились у несчастных витязей двумя флягами воды и турсуком с домашним вином.
Думалось в этой ситуации не важно. Мысли то и дело перескакивали с одной на другую. Я не мог понять алгоритм собственных поступков, совершаемых в последнее время. Почему, например, я позволил этой девчонке идти со мной? Ведь я твердо уверен, что принесет она только большие неприятности.
Шорох в кустах вынудил нас остановиться. Ломая ветки и кроша листья прибрежных кустарников, на песчаный грунт берега выкатились вцепившиеся друг в друга два сосуна. С бледной, перемазанной глиной кожей, налитыми кровью глазами и длинными клыками. С остервенением они рвали плоть друг друга, рыча и беспрерывно икая.
Сосуны обладают сверхчеловеческой физической силой и скоростью, они способны поднимать огромный вес и ударом руки пробивать бревенчатые стены. Бегущего сосуна невозможно догнать даже на лошади. Живучесть их невероятная, они практически не чувствует боли и не восприимчивы к колющим и режущим ударам.
Сосуны – восставшие покойники, ставшие когда-то жертвами магии. Из-под земли они выходят в человеческом облике, но могут превращаться в различных животных.
Эти кровопийцы редко нападают друг на друга и битва, развернувшаяся буквально у моих ног, немало меня удивила.
Ликвидация сосуна довольно сложная задача, но вполне осуществимая. Кочуя когда-то с цыганами, я знал, как минимум, пять способов их убийства. Но самым надежным и простым было элементарное обезглавливание кровопийцы.
На память пришла давнишняя история, свидетелем которой я был. В таборе была одна вдова - Джаелл, к которой стал наведываться по ночам сосун - покойный муж, умерший в молодом возрасте в результате магического заговора.
От посещений мертвого мужа женщина стала чахнуть, слабеть, и она, наверное, в конце концов, умерла бы, если бы не рассказала об этих рандеву матери.
Та в свою очередь спросила совета у барона. В ту же ночь молодые мужчины табора, вооружившись кривыми цыганскими ножами – чури, поймали юркого сосуна, отрезали ему голову, разделали, как кролика и предали огню.
…Причиной жестокой схватки двух кровососов могли стать не поделённая добыча, вражда кланов, к которым относились сосуны, а также досмертные враждебные отношения между собой.
Заметив, наконец, людей, они на мгновение растерялись и замешкались. Этого было достаточно, чтобы топором я снял голову одному, а Адин, на удивление легко вращая тяжелым мечом, другому.