- Зачем вы сводите меня с ума? - я поочередно заглянул каждому из пожилых мужчин в глаза. - Лучше объясните, что происходит?

- Вы стали просыпаться, - улыбнулся мне Оттис.

- Чего?

- Почему Вы уверены, что именно Вы убили старого сиона? Не думали, что были всего лишь свидетелем неизбежного? Ловец всегда ходит по лезвию бритвы, Танатис, - Барон внимательно смотрел на меня. - Вы сами избрали такой путь. А теперь избрали Вас. Подождите, и карты сложатся. Осталось недолго.

- Чего ждать? Когда я окончательно тронусь умом?

- Мы все тут сумасшедшие, - Оттис похлопал меня по плечу. - Кто-то принимает свое сумасшествие, а кто-то предпочитает жить идиотом.

- И ты с ним за одно? - я кивнул в сторону Карла. - Вы сговорились?

- Мы все за одно, Танатис, - ответил Соттельнхейм. - У Ловцов с безначальных времен общее дело. Вы нам нужны. Но если мы сейчас все расскажем, Вы ничего не поймете. А Вы должны, понимаете?

- Нет.

- Тогда наберитесь терпения.

- Можно я напьюсь?

Сколько я выпил, сказать было сложно. Мне хотелось достичь полностью невменяемого состояния, так как оставаться в сознании было выше моих сил. Реальность, существование которой последнее время ставилось под сомнение, испытывала меня на прочность. Отдых от нее был жизненно необходим. Так что напился я до беспамятства. Мир снова поплыл в неизвестность, туда ему и дорога. Мое тело еле доковыляло до автомобиля: с трудом попав в дверь, я наконец-то потерял сознание.

Испепеленная солнцем пустыня простиралась до самого горизонта. Вдалеке высились силуэты гигантских пирамид. Светило нещадно жарило и без того мертвую землю. Каждый вдох обжигал легкие. Я поправил повязку, закрывающую рот, дернул своего верблюда и двинулся дальше. Галабея неприятно липла к мокрому телу. Идти оставалось недолго.

Два дня прошло с тех пор, как я отстал от своего каравана. Как это произошло, не могу понять до сих пор, но позавчера утром я остался один. Ни вмятин на песке от других палаток, ни следов ушедших людей и животных. Как будто их никогда и не существовало. С трудом справившись с паникой, я продолжил путь в предполагаемом направлении. Но караван я так и не догнал. Силуэты пирамид говорили мне, что двигался я верно. Куда исчезли остальные, так и осталось загадкой.

По ночам мне снились удивительные сны, в которых я был каким-то знатным господином и делал странные вещи. Жил в сказочных городах и путешествовал на металлических повозках, которые приводились в движение неведомой силой. Я решил, что как только доберусь до Меносских пирамид, сразу отправлюсь к оракулу.

Уже к вечеру я доковылял до пригорода Меноса. Расположился в придорожной ночлежке. На следующий день, после ужина, я нашел в себе силы отправиться к предсказательнице. Не могу сказать, что меня пугали сны. Они были скорее интересны. Но в них чувствовалось нечто  такое, что делало их до ужаса реальными. И к тому же бесследно пропал мой караван.

Дом пифии находился в самом центре многолюдного полиса. На невысоком холме, огороженная каменной стеной, небольшая ступенчатая пирамида. У основания выстроилась вереница разношерстного люда. Вельможи дожидались своего часа вместе с рабами. Такая маленькая демократия: перед Оракулом все считались равными.

Наконец, меня досмотрели и проводили за ограду двое здоровых, словно быки, стража. Оракул берег и защищал сам Нармер Меносский.

К входу в пирамиду вела аллея из дурманящих факелов. Стражники распахнули передо мной массивные двери, и я оказался в огромной задымленной зале, увешанной курильницами. Их аромат пьянил и путал без того спутанные мысли. Я медленно побрел в туманную неизвестность.

- Стой, - сказал откуда-то из белой пелены женский голос. - Тебя здесь не должно быть.

- Почему?- спросил я первое, что пришло в голову.

- Потому что ты сбежал. Вернись к своему каравану.

- Как я к ним вернусь, если они меня оставили?

- Их бросил ты, и теперь малодушно прячешься в этом теле.

Я не знал, что и думать. Наверное, это все происки дурмана. Говорили мне умные люди, что оракул - не более чем надышавшаяся парами молодая девушка.

- Ты не веришь мне, - сказала она из тумана. - И, что самое ужасное, ты считаешь все сном. Мне придется нарушить обет, чтобы вернуть тебя обратно.