- Мне туда нельзя. Мое место тут…

- Ладно, тогда я приду к тебе еще.

- Я буду ждать.

С приближением праздников советской Конституции и образования ГДР участились “Дружбы”. Так именовались встречи семей советских офицеров с местными жителями в полуформальной обстановке. Обычно “Дружба” начиналась с небольшого доклада по случаю, продолжалась самодеятельным концертом, обменом сувенирами, а заканчивалась совместным банкетом, организованным принимающей стороной. Все Ленкины приятельницы страстно мечтали попасть на празднество, но обычно количество приглашенных было строго регламентировано и ограничивалось командирами, замполитами, начальникам штабов и их женами. Андрея приглашали постоянно, и, как замполита лучшего батальона, и как неплохого переводчика. Сам он эти празднества не любил, но обязан был посещать вместе с женой. Во время очередной “Дружбы” Ленка решила подробнее разузнать о руинах в центре города у местного функционера. Общительный улыбающийся Франк, только что круживший ее в вальсе, при первом же вопросе о трущобах и их обитателях сделался удручающе серьезным и принялся в, очередной раз, объяснять, что руины подлежат сносу, что там никто не живет, у страны просто не хватает денег, вот в ФРГ уже давно все отстроили, им Запад и США помогают. Ленка вежливо выслушала идеологически выдержанные объяснения и с сожалением посмотрела вслед поспешившему ретироваться партнеру. “Ладно, пойдем другим путем”, - решила она.

“Другой путь” представлялся в виде хозяина гаштета “В садике” Дитера. Это уютное заведение пользовалось славой любимого места времяпрепровождения советских офицеров. У Дитера всегда было свежее пиво, копченые ребрышки, жареные на гриле сосиски. Иногда гаштетчик подсаживался к своим клиентам, выпивал стопку водки, жаловался на очередную обиду от русских прапорщиков, рассказывал о немецких обычаях празднования Рождества и Пасхи… Его жена, дородная, статная Рената, выходила в зал редко, предпочитая работать у барной стойки и одергивать не в меру общительного мужа. Андрея и Лену супруги полюбили, частенько, уже после закрытия гаштета, угощали особым блюдом или напитком, а однажды даже пригласили в загородный дом на Рождество.

Как только Андрею удалось вырваться с работы пораньше, Ленка предложила пойти скоротать вечерок у Дитера. Мужа долго уговаривать не пришлось.

Вечером в гаштете всегда было многолюдно: сюда сходились соседи немцы с близлежащих улиц, за отдельным столиком расположились две пожилые дамы с седыми тщательно завитыми и уложенными волосами. Дамы медленно потягивали светлое из высоких стаканов и обсуждали последние новости. За самым большим столом гуляли “руссише официрен” из соседнего полка. Дитер метался между столиками, принимал заказы, что-то одобрительно говорил одним, возражал другим, подносил двойную водку господам офицерам, менял салфетки дамам. Андрея и Лену он усадил на почетное место у окна, положил картонные подставки под бокалы, не спрашивая, принес по порции ребрышек и по бокалу пива, перед Андреем поставил стопку водки, перед Ленкой “кирш” – вишневый ликер. Возможность поговорить с Ренатой выдалась только к концу вечера, когда большая часть гостей разошлась. Пока Дитер рассказывал с обидой в голосе, что русский прапорщик пытался у него “цап-царап” мотоцикл, Ленка спросила Ренату о руинах. На обычно бесстрастном лице немки появилось испуганно-растерянное выражение:

- Там плохое место. Мы стараемся ночью туда не ходить. Там много людей погибло. И детей тоже. Никто тогда не успел разобрать завалы. Через несколько дней пришли американцы, а потом и русские. Говорят, там до сих пор бродят призраки погибших. Моя тетка видела что-то такое.

Больше от испуганной женщины ничего добиться не удалось.

****

Полк отбыл на стрельбы через три дня.

• Это когда же вы вернетесь? Лена с трудом сдерживала слезы, помогая укладывать вещи в “тревожный” чемодан.
• Месяца через два. Сама понимаешь, через Германию, Польшу и весь Союз, в Казахстан, да военный внеплановый эшелон. Раньше не получится.
• Значит к моему дню рождения не успеешь… разочарованно протянула Ленка.
• Выше нос! Отметим позже, деловто. Я тебе оттуда скорпиончика привезу.
• Живого?!
• Живого, пожалуй не довезу.
• Ну, тогда не надо. Пусть живут. Так, чистое белье тут, бутерброды в коробке, салями в фольге, нитки с иголкой кладу к подворотничкам.