Высокая эльфийка с заплетенными в косу волосами цвета ржавого железа прошествовала в комнату ожидания. По её выражению лица было слишком просто прочесть недовольство, ведь её рабочая смена уже давно была окончена.

Стоящие посреди комнаты эльфы выглядели так, будто желали оставаться анонимами, что и обозначало об их благородном происхождении.

Эва ухмыльнулась, мысленно прикидывая, сколько выручит за продажу запрошенных гостями сирот.

— Разбудите всех подходящих под описание детей и приведите сюда, — прищелкнув пальцами, сказала Эва, после чего двое подростков лет шестнадцати скрылись за углом.

Пока Эва пыталась выпытать у одного из рыцарей хоть что-нибудь, Лина молча стояла у окна, в которое били капли дождя.

Женщина в мантии не хотела вести диалог с эльфийкой, что, собственно, и демонстрировала, а когда в комнату привели заспанных и перепуганных детей, графиня медленно повернулась.

— Кого вы желаете взять?

Внимательно осмотрев каждого, графиня остановилась напротив одиннадцатилетней девочки, за спиной у которой прятался мальчик.

Лина наклонила голову набок, выказав заинтересованность, тогда же Эва небрежно отмахнулась от остальных детей.

Грубая эльфийка, являющаяся воспитателем и опекуном данных детей, прошлась взглядом по толи заинтересованному, толи раздраженному лицу Лины, а затем посмотрела на осиротевших год назад брата с сестрой с нескрываемым отвращением.

Щёки девочки оказались чем-то запачканы, волосы вороньего крыла по талию падали на изношенные лохмотья. Девочка не выглядела на свой возраст, но её буйный подростковый нрав говорил об обратном.

— Ты ведь… Микаэла? — спросила Лина.

Девочка сверкнула лиловыми глазами в сторону стоящей напротив эльфийки и медленно кивнула, а затем добавила:

— А вы? Зачем вы меня искали?

— Узнала, что… твоя мать умерла. Тогда я стала искать тебя повсюду.

— Зачем? — словно нападая, спросила Микаэла.

Бровь Лины удивленно изогнулась. Женщина не собиралась отвечать, а посему переключила внимание за спину юной эльфийки.

— За твоей спиной… кто это?

Микаэла тут же вытянулась и обняла руками взлохмаченную голову, будто пряча ото всех.

— Это её брат — Микарис.

Холодным взглядом графиня смерила осиротевшую парочку и когда мальчик громко закашлял, отступила на пару шагов назад.

— Микарис! — закричала девочка, а мальчик повис на её руке. — Вот, держи!

— Забирайте обоих и давай поскорее, у меня полно дел.

— Я не могу забрать обоих, — голос звучал ровно и утвердительно.

Мальчик засунул в рот какие-то листья и скривившись принялся жевать, тем временем Лина набросила на голову капюшон и уходя бросила:

— Мне нужна только девчонка…

— Я не уйду без брата!

Благородная леди встрепенулась, увидев, каким тоном говорит эта девчонка. Её захлестнул интерес с примесью азарта.

— Я обещаю, что ты будешь жить в красивом доме и не будешь ни в чем нуждаться.

Микаэла молча закачала головой. Она посмотрела на своего брата, который все ещё смотрел на неё с надеждой.

— Не знаю зачем я вам нужна, и кто вы такая, но я не оставлю Микариса в этом проклятом месте… Либо мы уходим с вами, либо остаемся здесь.

Но Лина не уступала бойкой девочке:

— Он болен. Будь он здоров мог бы хотя бы работать, а так…

— Я буду работать за двоих, если заберете нас обоих и вылечите его. Я всё вам верну.

Эльфийка недоумевала, как одиннадцатилетнее дитя может так ловко торговаться. Графиня видела, что девочка не хотела оставаться в приюте, но была готова на это.

— Закрой рот и иди с госпожой, — зашипела Эва, порываясь схватить девочку за волосы, однако остановилась стоило рыцарю слегка обнажить лезвие меча. — Уведите мальчишку в общую комнату, а эту держите.

Брат с сестрой крепко жались друг к другу, когда к ним направились те самые шестнадцатилетние подростки дабы исполнить приказ воспитательницы, но замерли.

— Ладно. — коварная и в тоже время довольная улыбка распустилась на губах Лины, при виде которой воспитательницу Эву пробрали мурашки. Она ощущала исходящую угрозу от чистокровной эльфийки и не понимала, как маленькой девочке удается держать себя в руках не показывая страха. — Я забираю их обоих.

Бросив последние слова Лина покинула помещение.

Эва знала, что Микаэла, как большинство в этом приюте не росла с серебряной ложкой во рту, однако видела в девочке нечто схожее с благородной госпожой.

Покинув пошарпанный приют, графиня направилась к ожидающей её карете.