— Шервуд-стрит, 3, — ответил я, чувствуя себя немного увереннее.

— У Корбеттов? — Харгроув покивал. — Что ж, мистер Уайт, приятно иметь с вами дело. Похоже, вы человек серьезный.

Я нанял пролетку у порта и покатил обратно на виллу. Дождь усилился, капли барабанили по крыше экипажа. Я откинулся на сиденье, закрыл глаза. Голова гудела от информации, цифр, планов. Все складывалось. Медленно, но верно. Золото Мэлдуна и награда Корбеттов давали стартовый капитал. Судно — ключ к Клондайку.

Мысли снова вернулись к Аляске. Перевал Чилкут… Я вспомнил фотографии и описания. Тысячи людей, согнувшихся под тяжестью рюкзаков, карабкаются по ледяному склону. Опасный, изнурительный путь. Смерть от холода, лавин, болезней. И главное — с собой много не унесешь. А на Клондайке, как писал Джек Лондон, ценилось не столько золото, сколько то, что на него можно было купить. Особенно еда. Мука, консервы, бобы, кофе, сахар — все это стоило баснословных денег. Те, кто успевал доставить продовольствие в Доусон до ледостава по Юкону, богатели быстрее, чем самые удачливые старатели. А еще можно взять с собой лесопилку. И консервный завод!

Вот почему мне нужно судно. Надежное, вместительное. «Река-море». Чтобы пройти от океана вверх по Юкону до самого Доусона. Главного будущего города старателей. Доставить туда тонны продовольствия и снаряжения к следующей зиме, когда золотая лихорадка достигнет пика. Вот мой план. Простой и гениальный.

— А ну ка стой! — крикнул я кэбмену, увидев кое-что в витрине лавки.

Пролетка резко остановилась.

— Что случилось? — спросил кучер, оборачиваясь.

— Хочу кое-что быстро купить — ответил я, вылезая — Жди тут.

На подставке, среди привычных цилиндров и котелков, красовались они — шляпы «Федора». Из мягкого фетра, с лентой и небольшими полями, элегантные и… непривычные. Я вдруг понял, что смертельно устал от ковбойских шляп и строгих цилиндров. Хотелось чего-то другого.

Я забежал в лавку.

— Две вот этих, — я ткнул пальцем в «Федоры». — Одну серую, другую темно-коричневую. Моего размера.

Продавец быстро подобрал нужный размер, упаковал шляпы. Я расплатился и вернулся в пролетку, чувствуя какое-то мальчишеское удовлетворение от спонтанной покупки. Теперь у меня есть своя шляпа «Индианы Джонса»!

Когда я вошел в холл виллы, Маргарет спускалась по лестнице. Она была в домашнем платье, волосы свободно падали на плечи. Увидев меня в новой серой «Федоре» — коричневую я оставил в коробке — она остановилась, и ее губы дрогнули в улыбке. Потом девушка не выдержала, рассмеялась. Звонко, искренне.

— Итон! Что это на тебе?

— Шляпа, — ответил я, немного смущенный ее реакцией. — Не идет?

— Идет, очень даже! — она подошла ближе, все еще улыбаясь. — Просто… ты знаешь, что «Федора» недавно стала чем-то вроде символа суфражисток? Они ее на митингах носят. С тех пор, как Сара Бернар сыграла в пьесе «Федора» княгиню Ромазову — эмансипированные дамы переняли этот стиль. Тетя Элеонора их терпеть не может.

Она снова рассмеялась, и я невольно улыбнулся в ответ. Вот так всегда — пытаешься быть стильным, а попадаешь в эпицентр борьбы за права женщин. Впрочем, шляпа мне все равно нравилась. Буду ходить и бесить своим видом тетю Элеонору!

С момента нашего приезда в Портленд прошло два месяца. Поздняя осень уступила место зиме. Холодный, пронизывающий ветер с реки Уилламетт загонял жителей в дома, улицы опустели, лишь редкие экипажи да омнибусы громыхали по мощеным улицам, поднимая брызги грязного, подтаявшего снега. Город погрузился в дым печных труб. Иногда из-за него не было видно практически ничего. Особенно в безветренную погоду. Дни стали короткими, вечера — длинными и темными. Вилла Корбеттов «Флитвуд» жила своей размеренной, несколько сонной жизнью под неусыпным контролем тети Элеоноры и бдительным оком дворецкого Пемброка.

Для меня же это время было наполнено делами. Спасение Маргарет и уничтожение банды Мэлдуна принесли мне не только обещанную награду, но и определенную известность, смешанную, правда, со скандалом после статьи О’Хары. Шеф полиции Броуди несколько раз вызывал меня для «уточнения деталей», пытаясь выведать точное местоположение пещеры Мэлдуна — от него это потребовали власти Вайоминга. Без координат они не спешили с поисковой экспедицией. Но я стоял на своем — не помню, не знаю, горы, туман, спешка. Экспедицию они так и не снарядили — зима не лучшее время для поисков в горах Вайоминга — дело Родерика Корбетта повисло в воздухе. Но мистер Дэвис, адвокат семьи, заверил меня, что отсутствие тела — лишь временное препятствие для официального вступления Маргарет в права наследства. Процесс запущен, судья на «нашей стороне», вот-вот все должно решиться.