Январь начался с удачи. Буквально через пару дней после Нового года, когда деловая жизнь Портленда начала понемногу оживать после праздников, меня нашел капитан Финнеган. Я как раз сидел в своем крошечном арендованном офисе «Yukon Transport Trading Co.», пытаясь разобраться в хитросплетениях портовых сборов и правил фрахта, когда дверь распахнулась, и на пороге возникла знакомая сутуловатая фигура старого морского волка.

— Мистер Уайт? Кажется, я нашел то, что вам может подойти.

Финнеган бросил на стол свернутую в трубку газету с объявлениями. Я предложил капитану кофе, и тот сразу закивал, потирая свои загрубевшие от ветра и соли руки.

— Что за судно, Калеб? — спросил я, когда мы выпили хорошей робусты и Финнеган немного согрелся.

— Шхуна. Паровая. Как вы и хотели. «Северная дева». Стоит у причала в Астории на верфи МакЛарена. Хозяин разорился, распродает имущество. Судно относительно молодое, в хорошем состоянии. Я сам еще не смотрел, только переговорил с агентом. Но по описанию — то, что надо для ваших северных затей.

— Едем! — решил я мгновенно. — Прямо сейчас.

Путь до Астории, городка в устье реки Колумбия, занял несколько часов на местном почтовом пароходике. Погода не радовала — все тот же серый, моросящий дождь, переходящий в снег, холодный ветер. Но настроение у меня было приподнятое. Предчувствие удачи щекотало нервы.

Верфь МакЛарена встретила нас скрипом стапелей, стуком молотков и запахом свежей краски и смолы. Несмотря на непогоду, работа не останавливалась, вокруг доков даже была проложена железная дорога, по которой шастал небольшой паровозик с двумя платформами.

Нас уже ждал агент — шустрый малый по имени Дженкинс, который сразу повел нас к «Северной деве».

Она стояла у причала, покачиваясь на мутной воде. И с первого взгляда я понял — Финнеган был прав. Это было именно то, что я искал. Не красавица, конечно, — рабочая лошадка. Но крепкая, надежная, с каким-то суровым северным очарованием.

— Вот она, джентльмены, — Дженкинс театрально взмахнул рукой. — «Северная дева». Стальной корпус, клепаный, как видите, с полубаком. Пять лет всего судну, построено здесь же, на Колумбии. Хозяин вложил в нее душу, но… дела пошли плохо.

Мы поднялись на борт по шаткому трапу. Палуба была чистой, такелаж — в порядке. Финнеган сразу принялся за дело. Он стучал по борту,, заглядывал в люки, осматривал лебедки, кнехты. Его опытный глаз замечал то, чего я бы никогда не увидел.

— Длина шестьдесят три и сорок, ширина восемь с небольшим, — бормотал он себе под нос, заглядывая в судовые документы, которые принес Дженкинс. — Глубина интрюма девять и пять футов… Осадка порожнем — два четырнадцать. Отлично! А в грузу — три и два. То, что доктор прописал для рек, Итон! Дедвейт почти сто тысяч стоунов. Четыре трюма, общая вместимость восемьсот пятьдесят восемь кубов. Очень неплохо!

Я попытался быстро перевести американские меры веса в метрические, но увы, не получилось. Понял только, что длина шхуны на составляла по документам около 63 метров, ширина 8.

Мы спустились в машинное отделение. Здесь царил полумрак и густой запах краски. Сердцем шхуны была паровая машина «Компаунд», угольное питание. Финнеган долго осматривал ее, задавал вопросы агенту.

— Мощность сто семьдесят четыре индикаторных лошадиных силы, — пояснил Дженкинс, листая документы. — Котел паровой оборотный, шотландский тип, надежный. Машина в хорошем рабочем состоянии, недавно проходила обслуживание. Скорость дает около семи узлов.

— А система связи? — спросил я, заметив медные раструбы переговорных труб, идущих из рубки.

— Только трубы, сэр, — развел руками Дженкинс. — Все работает исправно.

Осмотрев пустые трюмы, мы вернулись на палубу.

— Мачты две, фок и грот, — Финнеган подергал шкоты. — Рассчитаны под гафельное парусное вооружение. Паруса, правда, староваты, но на сезон хватит.

— А экипаж сколько? — поинтересовался я

— Двадцать один человек по штату. Три вахты по семь матросов.

Финнеган обошел шхуну еще раз, заглянул в кубрик, камбуз, капитанскую каюту. Потом подошел ко мне.

— Ну что скажешь, Калеб?

— Добротное судно, Итон. Крепкое, в отличном состоянии. Корпус без серьезных изъянов, машина рабочая. Осадка подходит. Вместимость приличная. Если цену дадут разумную — надо брать.

— Сколько просят? — повернулся я к Дженкинсу.