— А это вообще законно?

«Волшебник» засмеялся.

— За деньги в Штатах все законно. Договорюсь.

— Сколько? — спросил я коротко.

— Дорого. Тысяча сто. Плюс боеприпасы. Но, думаю, оно того стоит — видел демонстрацию, как он стреляет.

Я задумался. «Максим» создавал серьезную брешь в моем бюджете. Да и сам Гудвин мне обошелся не дешево. Его дом тоже пробил дыру в финансах. Если, я решусь на пулемет — о втором судне до следующего года можно будет позабыть.

Но Гудвин был прав. Безопасность превыше всего. Особенно когда речь идет о золоте.

— Хорошо, Билл. Договаривайтесь. Я беру.

На следующий день мы с Гудвином отправились на окраину города, в неприметный складской район. Нас встретил торговец — полный мужчина с хитрыми глазками по имени Смит. Он провел нас вглубь огромного, заставленного ящиками склада. В дальнем углу, под брезентом, стоял он.

Пулемет Максима. На треножном станке. Вороненая сталь, медные детали, сложный механизм. Рядом — ящики с патронами в холщовых лентах. Выглядело внушительно и зловеще.

— Вот, джентльмены, — Смит с гордостью похлопал по кожуху ствола. — Оригинальный «Максим», модель 1895 года. Калибр.303 British. Скорострельность — до шестисот выстрелов в минуту. Надежная машина. Смазать только надо.

Он показал нам, как заряжать ленту, как взводить механизм, как наводить. Я подержался за рукоятки. Тяжелое, холодное оружие. Оружие массового уничтожения, как сказали бы в моем будущем. Но здесь и сейчас — это был залог выживания.

— Беру, — сказал я Смиту. — Вместе с десятью тысячами патронов. Оплата чеком. Мне нужно, чтобы вы провели пару уроков на стрельбище или в тире для моих матросов. Это возможно устроить?

— За дополнительную плату! — тут же ответил продавец. Какой ушлый. Ладно, раскошелимся.

— Потом доставку на «Северную Деву» организуете? Тихо, без лишнего шума.

— Будет сделано, мистер Уайт, — Смит потер руки.

Мы вышли со склада. Я чувствовал себя странно. С одной стороны — удовлетворение от удачной сделки, от осознания, что моя «Дева» теперь будет защищена. С другой — какой-то холодок пробежал по спине. Я не забыл, как мы стреляли по баннокам из Гатлинга в Джексон Хоуле.

Вечером того же дня я собрал у себя в офисе тех, кто должен был стать моим ближайшим окружением в предстоящем плавании: Джозайю, Сокола, Медведя и Ноко.

— У меня есть для вас новости, — начал я, когда все расселись. — Время пришло. Мы почти готовы. Завтра начинаем погрузку на Деву. Дата отплытия — пятнадцатое марта. Через неделю.

Парни начали переглядываться, Джозайя спросил про груз:

— Лесопилка, продовольствие, в портовых мастерских сделают железные печки, кое-какой инструмент. Виски возьмем побольше, продовольствия. Джозайя, ты готов? Путь будет долгим и трудным — почти два месяца плавания. Правда, вдоль берега, не в открытом океане.

Старый негр посмотрел на меня своими выцветшими глазами. В них не было ни страха, ни сомнения.

— Я готов идти с вами хоть на край света, мистер Итон. Вы мне жизнь спасли, и не раз. И этим краснокожим тоже. — Он кивнул на банноков. — Мы ваше племя.

— А вы? — Я посмотрел на Сокола, Медведя и Ноко. — Готовы? Аляска — это не Вайоминг. Холод, лед, другие люди, другие опасности.

— Мы воины, Итон, — ответил Сокол твердо. — Мы пойдем за тобой. Ты наш вождь теперь. Мы дали клятву.

Медведь и Ноко молча кивнули, подтверждая его слова. В их взглядах я видел решимость и… доверие. Они верили в меня. И я не мог их подвести.

— Хорошо. Тогда слушайте план…

Я рассказал примерный маршрут вдоль по победержью до устья Юкона. Потом объяснил насчет местных индейцев, с которыми нужно будет установить тесные связи. Предупредил, про фронтир — на Аляске нет ковбоев, но револьвер там носит каждый встречный старатель. И охотно пускает его в ход. Пока рассказывал, вспомнил две важные вещи. Надо купить пару рулеток — открою в будущем Доусоне свой салун с казино. И сделать запас больших, донных сетей. В нерест буду запасать рыбу на Юконе. Черт! Тогда надо сразу тащить с собой несколько бочек соли… Одно тянет за собой другое.

Последний вечер в Портленде был отведена для прощания. C обитателями виллы «Флитвуд», где я провел почти полгода, с Маргарет.

Я пришел к ней поздно вечером, когда дом уже затих. Она ждала меня в своей комнате. При свете ночника ее светлые волосы казались золотыми, а глаза — еще больше и глубже. На ней было легкое шелковое платье, которое подчеркивало ее хрупкость.