- А если бы стоял выбор в чьей постели оказаться - Даниса или моей - что бы ты выбрала?

- Для меня тут не было бы никакого выбора, - ответила я ровно, - Что ты, что он - разницы нет. Но зачем ты спрашиваешь? Ты никогда не…

Я запнулась о слово “хотел” и вовсе не из-за стеснения. Просто с того дня, как умер дядя оно стало мне противно. Теперь я не хотела даже замуж. Я не хотела ничего, кроме того, чтобы ко мне не прикасались мужчины.

- Да, я никогда тебя не ХОТЕЛ, - закончил Радаган тоном, в котором отчетливо звучал металл, - И не захочу. Ты мне противна.

Он все еще наблюдал за мной, но не мог увидеть ничего, кроме облегчения. То, что он только что сказал, я знала всегда и была вполне этим довольна.

- Да, и это единственное, что меня сейчас радует, - заявила я и улыбка, которая стала угасать, вспыхнула с новой силой.

Он снова помолчал, рассматривая меня, а потом, чуть приподняв брови, опустил взгляд на рану и поморщился. Не от боли - от отвращения к тому, кто ее нанес.

- Иди, - велел он.

Я решительно пошла к двери, но, открыв ее, наткнулась на стену темноты.

- А ты уверен, что Данис ушел? - осторожно спросила я.

Радаган вскинул глаза и сначала я подумала, что сейчас он станет орать на меня. Но тут же взгляд стал задумчивыми и через некоторое время он ответил, поднимаясь:

- Нет. Пошли.

Я вышла за дверь в тот момент, когда он подошел ко мне сзади - хотела идти впереди, чтобы всегда быть у него на виду. Он, наверное, это понял и негромко хмыкнул, но ничего не сказал.

В коридорах и на лестнице никто на меня не набросился, а перед дверью спальни Сильвион резко остановил меня, схватив за плечо.

- Что? - испугалась я.

- Ничего, - сказал он, - Но я войду первым. Ведь, если не ошибаюсь, он уже как-то бывал тут?

Я кивнула, чуть поморщившись.

- Да и весь месяц после похорон дежурил возле двери. Я слышала, как он подходил к ней.

Эти слова странно подействовали на моего спутника. Радаган уже приоткрыл дверь и вдруг застыл. Жуткие вертикальные зрачки впились в меня горячими стрелами.

- Почему ты не сказала? - рявкнул он, заставляя меня удивиться.

- Не думала, что в этом есть смысл…

- Значит послушай меня, - перебил Сильвион, нависая надо мной всей своей мощью, - Ты МОЯ вещь, причем вещь дорогая и умеющая говорить. Поэтому обязана сообщать мне о подобных вещах. Тебе ясно?

Я лишь кивнула. Если бы это говорил не Радаган, я бы даже почувствовала себя в безопасности от таких слов.

Он вошел, быстро зажег везде свечи и обшарил все помещения и все углы - даже под кровать заглянул. К счастью, Даниса нигде не оказалось. Тогда мой хозяин закрыл все окна и, уходя, велел запереть за ним дверь, что я, конечно же, сделала.

Этот день закончился для меня слезами. Накипевшее, наконец-то вырвалось наружу, и я с готовностью разрыдалась, скидывая корсет, который почему-то сильно натер. В ванной я постаралась смыть с себя воспоминания о руках Даниса, но это не особенно получилось. К тому же меня стала терзать неизвестность - что в голове у Радагана? Он не продал меня тому, кому хотел продать только потому, что тот посмел притронуться к его вещи без разрешения. Но что дальше? Что он намерен со мной делать дальше?

Утром, едва я встала с постели, сразу почувствовала боль. Правая грудь опухла и потяжелела. Дрожащими руками я стащила с плеча сорочку и вскрикнула - она посинела и была горячей. Раньше я попросила бы немедленно вызвать Тилора, но как быть теперь? Во-первых, я не знала, как лечатся рабыни, а во-вторых, понимая, что целитель ко мне неравнодушен, как-то не хотелось перед ним обнажаться. Почему-то только сейчас я вполне осознала, что он - мужчина. Конечно же, я сделала бы это, что еще оставалось? Но сначала требовалось поговорить с Радаганом. Едва ли прислуга, ненавидящая меня с тех пор, как я появилась в доме (кроме, может быть, кухарки), станет выполнять мои просьбы.

Обдумывая, как бы подойти к Сильвиону с подобным вопросом, я пыталась одеться. Это оказалось непросто - корсет слишком сильно сдавливал поврежденную грудь, вызывая дикую боль.

“А что бы со мной было, если бы Данису удалось-таки меня заполучить?” - с ужасом думала я.

В этот момент в дверь комнаты постучали.

- Кто? - настороженно спросила я.

- Ой, да открывай уже! - раздался недовольный голос, и я вздохнула с облегчением. Это была Мартина, горничная.

Я щелкнула замком и девушка, небрежно меня оттолкнув, вошла. Нагло оглядев меня всю, она заявила: