Мама. Это моя мама. Тут не могло быть двух мнений, и даже не потому, что мы похожи. Само обстоятельство, что я и этот портрет попали в этот дом не могло быть случайностью. Просто не могло, не бывает таких совпадений!
Треснувшая рамка стала отходить и, пытаясь ее скрепить, я что-то сдвинула и из-под холста высунулся клочок бумаги. Положив на стол картину, осторожно потянула за него, страшно боясь порвать. Наверное, заметив мое копошение, Радаган подошел и стал наблюдать.
Это был кусок пергамента, на котором изящным почерком было выведено:
“Это тебе, Ринтан. Так я буду чувствовать, что ты рядом всегда. Без этого мне не выжить.
Навеки твоя, Нейлин”.
Ринтан Сильвион - так звали дядю. Сомнений не оставалось.
- Этого не может быть, - мой голос дрожал, - Не может. Почему он не сказал? Радаган? Почему он не сказал?
Мне было плевать на все, что он может со мной сделать. Пожалуй, я даже обрадовалась бы, если бы он влепил мне пощечину - настолько странно я сейчас себя чувствовала. Но Радаган, по-видимому, не собирался этого делать. Он просто смотрел на меня, не отрываясь.
- Но как? Как тогда я оказалась тут, на рынке рабов, на Шантаре? Ведь она же не местная? Конечно, не местная, иначе ты, да и я узнали бы об этом раньше! - я начинала реветь, но тогда, как и в день смерти дяди, меня это мало волновало.
- На рынке рабов? - немного растерянно переспросил Сильвион, заставляя на нем сосредоточиться.
- Дядя говорил, что купил меня на рынке, в Саншейте.
- Это не так, - ответил он, - Он привез тебя откуда-то, сказал, что купил. Но не на Шантаре. Он был в отъезде, на похоронах моего дяди на Ассане. Сказал, что по дороге пришлось остановиться на Рэй-Эм-Марии и там увидел тебя… Ты что, ничего не помнишь? Сколько лет тебе было?
- Девять, - выдавила я.
Сейчас мне действительно стало казаться странным, что я почти ничего не помнила из своей жизни до Шантара, кроме смутных образов, иногда приходящих во снах. Да я и не хотела помнить. Что хорошего могло быть в детстве рабыни?
- Это странно, - ответил он, - В таком возрасте ребенок должен запомнить хоть что-то. Думаю, мой незабвенный отец применил к тебе магию, чтобы стереть память… Что, даже не разозлишься? За то, что тебя оторвали от матери?
Меня все еще трясло, но я мотнула головой.
- Если дядя любил мою мать, то вряд ли забрал бы у нее ребенка без веской причины, - ответила я.
- Любил… - эхом повторил Радаган, - Да, любил. Твою мать он любил. А вот мою - нет.
Сказано это было со злобой и до меня вдруг дошло то, что следовало понять уже давно.
- То есть все это время ты ненавидел меня за… любовь твоего отца? - спросила я, чувствуя холод в солнечном сплетении.
Я всегда думала, что он ненавидит меня в первую очередь за то, что я занимаю не свое место. Ведь не допускала и мысли, что Сильвион не понимает, что отец любит его! Но сейчас меня поражало нечто другое. Желтые глаза смотрели на меня со всепоглощающей злобой, но он молчал.
Я медленно встала, чувствуя, как меня начинает трясти, но уже от совершенно другого чувства.
- Ты хотел продать меня Данису, а, иными словами, просто медленно и мучительно убить только потому, что я была рождена от той женщины, которую…
Да, это была правда - я видела ответ в его глазах. Думала, что та ненависть, которую я к нему испытываю - предел. Но нет. Сейчас я ненавидела его еще сильнее. Он ненавидел… Да черт с ней, с ненавистью! Он мстил мне за то, что его отец любил не его мать! Он мстил за то, над чем я была не властна.
- Не смей так смотреть на меня! - рявкнул он, хватая меня за шею, но я только продолжала смотреть на него и поражаться.
Такой красивый, сильный, высокий… и никчемный.
- Скажи, а если бы дядя по отношению к тебе повел бы себя также, как и его отец - женил бы на Сцилле или Мельдине по расчету? Смог бы ты полюбить свою жену? Смог бы полюбить женщину, с которой тебя свели насильно? Даже при условии, если бы она тебя любила - все ведь заглядываются на красавца Радагана Сильвиона!
Он все еще держал мою шею, но словно бы забыл об этом. От напряжения у него свело скулы - было видно, как они острыми углами выделяются под матовой кожей. Он прекрасно знал ответ, но произносить его не торопился.
- Ты прекрасно знаешь, что нет. Тебя тошнит от каждой из этих девиц. Ты бы вынужден был жить с ней, спать в одной постели, она рожала бы тебе детей. Мне достаточно известен твой характер, Радаган, чтобы понять, что полчища любовниц ходили бы рядом с нелюбимой тобой женой.