То, что в последнее время я слишком часто подслушиваю, нисколько не волновало и я замерла в дверях. Хвала Богам, у младшего гарда есть привычка не закрывать двери до конца!

- Не сейчас, Данис, - шипел Радаган, - После похорон. После!

- Но я не могу. Я заплачу тебе больше, хочешь? Сколько ты хочешь? Проси сколько угодно, только дай ее мне сейчас! - нервно тараторил Данис и замер, как и я, ожидая ответа.

- Деньги роли не играют. Ты получишь ее только после похорон.

- Боишься того, что скажут друзья папочки, Сильвион? - прорычал Данис, - Как отреагирую на то, что продаешь его любимицу для плотских утех?

Раздался грохот, на пол что-то посыпалось, судя по всему, книги. Наверное, он швырнул гостя об стеллаж, как тогда меня, об стену.

- Не смей так разговаривать со мной! - рявкнул Радаган, - А то я могу и передумать. Ты даже не представляешь, сколько предложений, не менее соблазнительных, чем твое, поступило мне за эти дни! И большинство - именно от тех людей, что сидят сейчас в гостиной, якобы раздавленные горем. Да, Данис, не ты один так желаешь обладать этой девчонкой - и что вы только в ней находите! Поэтому советую вести себя разумнее.

- Но ты же не передумаешь? Ты не можешь со мной так поступить Радаган!

Я едва удержалась от того, чтобы не фыркнуть. Так поступить с ним! Тоже мне, несчастный! И никого совесть не терзает за то, что они собираются поступить еще хуже с беззащитной женщиной! Ублюдки!

- Посмотрим.

Снова попадали книги, и я предположила, что Радаган перестал вжимать его в стеллаж.

- Когда?  - тут же снова заговорил Данис, - Когда ты сможешь передать ее мне?

- Не раньше, чем закончится траур.

Я выдохнула с некоторым облегчением. Траур длится три месяца, а за них еще можно попытаться найти спасение. Мой, ужас, казалось, перешел на ненормального по ту сторону двери.

- Траур? - в отчаянием, за которое хотелось убить, воскликнул он, - Три месяца?! Я столько не выдержу!

- Ничего, потерпишь, - холодно, но уже спокойно отозвался “братец”, - Терпел же ты три года как-то?

- Но зачем? Почему нужно столько ждать? Сейчас, ладно, я понимаю, гости, но как только они разъедутся…

- Мне плевать на гостей! - рявкнули ему в ответ так, что я подскочила, - Ты забываешь, что умер мой отец, Данис! И я это делаю только ради него! Какой бы не была эта девка, мой отец ее любил. И ради его памяти она останется в его доме в эти три месяца! Это все, Данис! Нет желания ждать - пожалуйста, я продам ее кому-нибудь другому.

Знакомые тяжелые шаги приближались к двери, и я бесшумно скользнула в соседний коридор, а из него в зимний сад и, на всякий случай спряталась, но сомневалась, что Радаган пойдет сюда. Так и вышло - в сад никто больше не явился, но выходить из убежища я не решалась довольно долго.

Не знаю, уехал Данис после этого разговора или остался и прятался где-то в замке, но мне на глаза он не попадался. Не говорили о нем и гости. Однако в первую же, после похорон, ночь, когда я сидела в спальне и плакала, вспоминая, как горело тело дяди на ритуальном костре, мне почудилось, что кто-то тихо подошел к двери и остановился около нее. Показалось даже, что я вижу в щелку тень от сапог. Я мгновенно вскочила и закрыла дверь на замок, врезанный как раз после первого “посещения” Даниса, и придвинула к ней комод с нижним бельем. Воображение это было или нет, но с того момента я каждую ночь делала тоже самое и даже закрывала окна, хоть и находилась на третьем этаже.

Но в остальном моя жизнь протекала также, как и до появления Даниса - я общалась с гостями, старалась не замечать Радагана и думала, что сделать, чтобы не попасть в лапы психа. Время стремительно таяло, а выход никак не находился. Несколько раз у меня возникало желание пожаловаться дядиным друзьям, но в самый последний момент я вспоминала подслушанные в библиотеке слова: “Ты даже не представляешь, сколько предложений, не менее соблазнительных, чем твое, поступило мне за эти дни! И большинство - именно от тех людей, что сидят сейчас в гостиной, якобы раздавленные горем”, и невидимая сила останавливала меня. А гости, тем временем, начинали прощаться и с отъездом каждого из них, я словно теряла часть себя. Прежняя жизнь, хотя бы ее видимость, растворялась на глазах. 

А я все еще не знала, что делать.

Мне казалось, что наступил Судный день, когда из замка уехал последний гость. Я долго смотрела вслед лучшему другу дяди, а потом еще полдня бродила по саду. Стойкое ощущение, что теперь, когда Радагану больше нечего делать, он возьмется за меня, заставляло держаться подальше от дома. Прошел только месяц траура, но ведь Сильвион мог и передумать.