Снежана

Инструктаж был довольно долгим и невыносимо нудным. Чуть не уснула, пока следователь с самым невозмутимым видом расписывал моё ближайшее будущее. Запоминать даже не пыталась. Толку-то… Основное, что поняла, мне НЕЛЬЗЯ буквально всё! Нельзя связываться с родными, для которых под моё исчезновение уже заготовили легенду с какой-то стажировкой, нельзя упоминать своё настоящее имя и фамилию, рассказывать о друзьях, родственниках и адресах моего прежнего проживания или нахождения.

По мнению следователя, на каждом углу меня будет поджидать убийца или нанятый им киллер. Все дальнейшие действия я должна была согласовывать, а так как, опять же, связи меня лишат и говорить о расследовании и предстоящем суде ни с кем нельзя, смотрим первый пункт. НЕЛЬЗЯ ВСЁ! И точка!

С гудящей от происходящего головой и новыми документами меня сопроводили из кабинета, усадили в полицейскую машину и повезли домой. Так как мой телефон изъяли, предупредить Светку возможности не было, и я мысленно надеялась застать её хотя бы дома. Меня не было почти двое суток и, надо полагать, подруга уже с ума сходила. С неё станется заявиться в клуб и устроить разборки.

До дома машина не доехала. Неразговорчивый сотрудник полиции, назвавшийся просто Серым, припарковал мою персональную карету у соседнего дома и, выйдя из салона, повёл меня почти под конвоем, деловито оглядывая окрестности, как типичный тайный агент, о которых я пересмотрела кучу фильмов.

Перед дверью квартиры мужчина забрал у меня ключи и, открыв замок, зашёл первым. Не снимая громоздких ботинок, прошёлся по комнатам и, изобразив пальцами какой-то непонятный знак, кивнул. Я вопросительно вскинула брови и покрутила пальцем у виска. Серый протяжно вздохнул и, закатив глаза, скрестил руки на груди.

— Заходи, сказал, всё чисто, — проворчал низким басом и, пройдя на кухню, залез в холодильник.

— Ну, про чисто я бы поспорила, — косясь на его пыльную обувь, намекнула я, но, когда он, выудив колбасу и хлеб, уселся за стол, намекнула чуть прозрачнее: — Светки на вас нет. Щас бы полотенцем по роже схлопотали.

— За что? — уточнил он, продолжая процесс создания бутерброда, где ломоть хлеба был вдвое тоньше куска колбасы.

— Обувь в приличных домах принято снимать, — вздохнув, пояснила уже в открытую.

— Так это в приличных, — хмыкнул Серый и, ополовинив бутерброд одним укусом, прошамкал: — И поверь мне, если бы я разулся, твоя Светка упала бы замертво.

— Почему? — вскинув брови, удивилась я.

— Двое суток дома не был, — дожёвывая честно добытое, поделился мужчина и, оценив моё перекошенное выражение лица, усмехнулся: — Вижу поняла. Кстати, от тебя сейчас несёт не менее кхм… многогранно.

— Чего? — оскорблённо возмутилась я.

— Тик-так, тик-так, Маша, — расплылся в ехидной улыбке Серый и, постучав по циферблату наручных часов, гаркнул: — Чё встала?! Иди мойся и вещи собирай! Через час мы должны быть на вокзале.

— Как через час? — охнула я. — Мне в ванне только полчаса отмокать.

— Ты блин, будущая жертва мокрухи, булками живее шевели. На душ десять минут, ещё десять на сборы. Поняла?!

— Не ори! — огрызнулась я и, вдёрнув нос, буркнула: — Подождёшь…

— Я предупредил, — проурчал мужчина и, глянув на остатки колбасы, отрезал ещё один ломоть хлеба, бурча себе под нос: — Делать мне больше нечего, как глупых девиц пасти. Не будешь готова вовремя, поедешь как есть, без шмоток и вонючая.

— Хам, — мявкнула я и, резко развернувшись, пошлёпала в ванную.

Никогда я ещё так быстро не мылась и впервые в душе не пела, а ворчала, дополняя свои возмущения отборным матом, которого за прошлые пару суток наслушалась на всю жизнь.

— Я всё слышу, — послышалось за дверь, когда я пыталась поспешно высушить и расчесать спутавшиеся волосы, продолжая изъясняться на чисто матершинном языке.

— Иди ещё что-нибудь сожри, — вместо оружия выставив перед собой расчёску, рявкнула я на закрытую дверью.

— Время в обрез, — проурчал этот беспардонный провокатор и, постучав в дверь, предупредил: — Выходи, а то я сам войду.

— Сейча-а-ас, — возмущённо провыла в ответ, успевая судорожно сгребать в косметичку всё необходимое.

Накинула халат и, открыв дверь, пронеслась мимо назойливого конвоира прямиком в свою комнату. Распахнула дверцы шкафа и, вытащив спортивную сумку, зависла. Что брать-то?

— Бери только самое необходимое, — услужливо посоветовал бесцеремонно вломившийся в комнату Серый.

— Легко вам мужикам, — огрызнулась я и, кивнув на разномастное содержимое личного шмотко-хранилища, пожаловалась: — Как выбрать, если всё необходимо?