Варя, Серёжа и Степашка сидели на газоне под сосной и что-то увлечённо разглядывали в траве. Там, среди густых зелёных джунглей, разворачивалась нешуточная схватка между рыжими и чёрными муравьями, не поделившими гусеницу. Сражение было настолько захватывающим и драматическим, что нервы маленького скотч-терьера временами не выдерживали, и он пытался принять участие в битве, но Варя удерживала его за ошейник, и Стёпа снова садился, тихо поскуливая от волнения. Наконец, черные муравьи бросили свою добычу и отступили. Рыжие гиганты подхватили гусеницу и потащили её к сосне. Степашка некоторое время преследовал их, но когда один из муравьев укусил его за нос, он обиженно чихнул и убежал рыть яму за баней. «Подумаешь... – размышлял он, выискивая подходящее место. – Если бы я только захотел, я бы им показал, но я добрый пёс и не обижаю маленьких, даже таких рыжих и нахальных...» Степа принялся сосредоточенно разбрасывать землю, а ребята побежали искать папу, чтобы спросить его, почему рыжие и черные муравьи так не любят друг друга. Они нашли папу в сарае. Он бодро пилил что-то, напоминающее резной куб, размером с небольшую обувную коробку. Его волосы и стёкла очков покрывала густая древесная пыль. - Папочка, - начала Варя, с любопытством разглядывая заготовку, над которой трудился папа, - а что ты такое делаешь? - Изготавливаю сигнальный фонарь, - ответил папа, силясь что-нибудь разглядеть сквозь припорошённые мелкой стружкой очки. - И кому он будет подавать сигналы, - поинтересовался Серёжа. - Всём, - сказал папа. – Все кому нужен сигнал, будут его получать. Я собираюсь повесить его на сосне и зажигать в тёмные ненастные ночи. - Ой, это будет как новогодняя ёлочка, - обрадовалась девочка. - Скорее как маяк, - улыбнулся папа. - Но кому нужен этот сигнал, - не понимал Серёжа. - Я не знаю, - признался папа. – Может он поможет птицам, что сбились с пути, , может, летучим мышам, так как он привлечёт насекомых, а может и инопланетянам, на случай если они захотят совершить аварийную посадку. Сами посудите, как всем будет обидно, если бедные инопланетяне терпящие бедствие, упадут в болото. После такого приёма, они чего доброго решат, что мы неразумная раса и с нами нечего иметь дело. А теперь представьте, что вместо кромешной тьмы, они вдруг увидят яркий сигнальный фонарь на верхушке большого дерева, а под ним, уютную лужайку со стриженным газоном и аккуратными клумбами. Они спокойно сядут, мы познакомимся, мы согреем самовар и выпьем чаю с баранками и сливовым вареньем. Это будет чудесно и тогда уже никто во всей вселенной не скажет про нас, что мы вечно думаем только о себе... Разболтавшись, папа увлёкся и незаметно для себя лихо распилил свой фонарь надвое. - Упс... – сказал он, задумчиво разглядывая две половинки своей работы. – Кажется, этой ночью инопланетянам лучше не залетать к нам в гости... Впрочем... Папа рассмеялся и отбросил остатки фонаря на верстак. - В любом случае он мне не очень нравился, - заявил он, протирая очки. – Он вышел слишком маленьким. Я сделаю новый, в два раза больше. Нет, в три! Нет! Я, пожалуй, сделаю сразу несколько больших фонарей по всем углам участка! А ещё... - Смотри, как бы сосна не рухнула от твоих фонарей, - раздался мамин голос. – Я вам кричу-кричу, что обед готов, а вы не идёте... Что у вас тут, опять какой-то заговор, а?.. Папа напустил на себя таинственный вид и важно заметил. - Это очень серьёзная тайна, таинственная незнакомка и мы не вправе тебя в неё посвятить... Даже и не проси... - Даже если таинственная незнакомка предложит взамен вашу любимую творожную запеканку? – хитро прищурилась мама. - Запеканка, – воскликнул папа, молниеносно водружая очки на нос. – Что же ты раньше не сказал?! Тому, кто владеет секретом творожной запеканки, открыты все тайные знания... Перебрасываясь шуточками, они прошли на кухню и отдали должное хорошему обеду, а после, устроились на веранде. - Пап, - вспомнил Серёжа. – А почему черные и рыжие муравьи постоянно сорятся? - Из-за реки, - деловито ответил папа. – Это все знают. - Какой реки, - удивилась Варя. – Нашей, что течёт за участками? - Нет, – усмехнулся папа. - Той реки давно уже нет, но память о ней всё ещё жива в сердцах муравьёв и поэтому они вечно сорятся. - А что случилось на той реке? – спросил Серёжа. - Небольшое недоразумение, которое стоило жизни многим муравьям с той поры, - сказал папа. – Хотите послушать, как всё это началось? - Конечно! - Что ж, - начал папа. – Эта история началась в те далёкие времена, когда земля ещё сотрясалась от тяжёлых шагов исполинских динозавров, и на свете существовал всего два суперконтинента Лавразия и Гондвана, разделённые океаном Тетис. Наш мир был юн и прекрасен, хотя современному человеку он вряд ли бы показался уютным и безопасным местом. На территории Лавразии, которая впоследствии разделилась на Евразию и Северную Америку, протекала большая река и на одном из её бесчисленных притоков, совсем небольшом, не шире нашей канавы, жила колония ос. Да, да, друзья мои, ос, потому что именно осы являются прародителями муравьёв. Так получилось, что на этой плодородной земле, осам не нужны были крылья. Им было гораздо удобнее рыть норы в земле и добывать пищу, бегая по ней, чем летать. К тому же, в норах крылья вечно пачкались, и их потом приходило долго чистить, так что спустя какое-то время, крылья у этих насекомых отвалились. Они появлялись потом только у некоторых особей, которые улетали чтобы образовать новые муравейники, потому что с той поры, осы прекратили быть осами и стали всё больше и больше походить на своевременных муравьёв. Жизнь без крыльев оказалась весьма удобной, в особенности после того, как осы разделили обязанности и одни занимались охраной, другие строительством, а третьи нянчили малышей и ухаживали за их королевой. Колония, к слову говоря расположенная, на правом берегу ручья, быстро росла и процветала, становясь всё больше и больше, и в прекрасный один день, часть её жителей, перебралась по упавшему во время бури дереву на другой берег и стали строить новый город. Поначалу, всё шло хорошо. Никому и в голову не могло прийти, что существует два города, а не один большой. Колонии соединялись мостом из дерева и жили одной жизнью, с общим распорядком и едиными правилами. Конечно, между собой, они говорили «те, с левого берега» или «они, с правого», но в этих словах не было никакого скрытого смысла, кроме обозначения местоположения. Все муравьи жили одной дружной семьёй и не давали друг друга в обиду. Когда на левый берег напали бродячие осы, муравьи с правого берега немедленно поспешили на помощь своим собратьям, в то время как во время наводнения, когда правый берег затопило, левобережные муравьи спасали тонущих и кормили их, и обходились с ними как с родными. Так длилось долго, но в какой-то момент, дерево, соединяющие два берега, окончательно сгнило и рухнуло в воду. Некоторое время муравьи ещё могли перебираться с берега на берег по обломкам, но во время паводка остатки ствола унесло потоком воды и колонии оказались разделены. Большой опасности в этом не было, так как каждая колония к тому времени была огромной и могла спокойно существовать отдельно друг от друга, но муравьи привыкли быть вместе и обе стороны были потрясены случившимся. Они могли видеть друг друга, а в тихую погоду даже переговариваться, но встретиться и по-братски обняться у них уже не получалось. Конечно, существовал ещё один путь – в ста метрах ниже по течению существовал ещё один мост-дерево, но каждый раз ходить так далеко было затруднительно и небезопасно. В лучшем случае, муравьи-разведчики могли обмениваться информацией о том, что твориться на их берегу и передавать приветы, а раз в год, большие группы родственников ходили в гости и вспоминали былые времена. Словом, так или иначе, но колонии зажили совершенно отдельной и самостоятельной жизнью и довольно скоро, связи между ними ослабли, а следом, пришла надменность. Кстати, я совсем забыл упомянуть, что правый берег ручья, который, конечно же, казался муравьям огромной рекой, вроде Нила, Амазонки или Волги, был глинистым, и глина эта имела красно-рыжий оттенок. Муравью живущие на правом берегу вечно пачкались в ней и были красноватого оттенка, хотя отмывшись, были такими же чёрными, как и их собратья на левом берегу. Покуда колонии были единой семьёй, и муравьи ежедневно бегали с берега на берег по своим муравьиным делам, они все имели одинаковый рыже-бурый окрас и не обращали на него внимания. Теперь же, левобережные муравьи, у которых не было глины, стали абсолютно чёрными и с удивлением взирали на своих рыжих собратьев. Уже мало кто помнил те времена, когда они жили вместе и, само собой разумеется, на левом берегу очень скоро нашлись отдельные особи, которые заявили, что существует два вида муравьёв – черные и рыжие, и эти виды совершенно различны. Было много споров и домыслов, и даже потасовок между муравьями учёными, но факт оставался фактом, любой чёрный муравей мог забраться на травинку и, взглянув на противоположный берег сквозь капельку росы, которая использовалась ими в качестве телескопа, видел, что муравьи соседи абсолютно рыжие, хотя и очень похожи. Схожая ситуация происходила и на другом берегу. Там, видя что соседние муравьи отличаются от них цветом, тоже решили, что это другой вид муравьёв и даже вывели специальную теорию, исходя из кот�