— Я? — взгляд синих глаз, так напоминающих мои собственные, загорелся.
— Да. Ты его старший брат и если хочешь ты можешь назвать его любым именем.
Яша вопросительно посмотрел на Дашу, и та кивнула. Моя понимающая девочка. Мудрая и смелая.
— Можно я назову его Марком?
— Красивое имя.
Даша прижала к себе моего старшего сына, а я ощутил, как сердце сжимается еще сильнее. Оно словно не в состоянии выдержать обрушившегося на него счастья.
Я просил у нее прощения каждый день. Нет, не словами. Они казались мне слишком банальными и мелкими. Только прикосновениями и тишиной. Особенно когда прикасался к шрамам на ее спине, руках… Шрамам, оставленным мною.
— Малыш… — с горечью выдыхая, нащупывая их под тонкой шерстью свитера.
— Молчи, — закрывает мне рот поцелуем, не давая больше говорить, не давая вспоминать и сожалеть. Помогая мне возродиться, помогая выкарабкаться из тьмы, в которой я каждую ночь орал от ужаса, вскакивая в постели и чувствуя, как обливаюсь холодным потом.
"Я здесь. Я тобой. Мы уже не там… ты дома, Максим, любимый, ты дома"
Но меня тошнит и кажется вот-вот вывернет наизнанку. Я всегда буду там, забыть такое невозможно. Я снова и снова буду прятать ее, буду бояться, что не смогу защитить и… и там, во сне я опять буду хлестать ее плетью, а потом рубить себе руки топором.
И все эти шрамы… они, как напоминание, о том, что и кто живет во мне. Какое жуткое порождение зла спрятано где-то во мраке моего сознания. Оно должно было сдохнуть там…
— Я… не должен был возвращаться. Не должен. Я чудовищеееее…
Выхаркивая эти слова и задыхаясь, скатывался с постели на пол, прислоняясь горячим лбом к нему и содрогаясь всем телом.
— Ты что? Ты что, любимый. Ты не чудовище. Ты… ты мой любимый, мой мужчина, мой Зверь. Мой… мой ласковый, нежный. — и ее губы касаются моих глаз, скул, дрожащего рта, осушают терпкие слезы, застывшие на ресницах.
— Даша… я страшная тварь… понимаешь? Тварь.
— Не понимаю… и не хочу понимать. Ты мой. Ты моя жизнь и мой воздух.
У Андрея заняло целый год, чтобы восстановить мое имя, документы. Все это время мы с Дашей и детьми жили за городом в маленьком особняке под другими документами.
— Нам нужно стереть целый кусок истории, — Граф подтолкнул ко мне бокал с виски, — и написать его заново. Заполнить пробелы подставными документами, распечатками, файлами. Иначе тебя ждет пожизненное… Ну ты знаешь.
— Знаю, — усмехнулся и осушил до дна свой бокал.
Андрей вдруг силой сдавил мои пальцы.
— Бля. Зверь. Твою ж мать. Как же это охренительно хорошо, что ты здесь.
— Согласен. Я тоже так считаю.
Мы рассмеялись, и Андрей допил свой виски.
— А теперь о плохом. Мразота все еще жив и все еще выкрутился, выбрался сухим из воды. И у нас на него ничерта нет.
Я ощутил, прилив дикой, черной ненависти и сжал руки в кулаки.
— Будет. Еще немного и будет. Устроим твари настоящую войну. Вернешь меня официально к жизни и повоюем.
— Да, ублюдка ждет сюрприз. Фаина звонила, она с детьми уехала отдыхать.
— Справляется?
— Чтоб она и не справилась. Конечно все не совсем гладко… но она старается.
— Но сразу с двумя? Притом усыновленными… Кто с ней?
— Глеб поехал, сказал охранять будет. И целая свита моих людей.
— Ладно, задержался с тобой. Я домой. Дашу три дня не видел.
— Подгорает?
— Еще как подгорает.
Обнялись рывком, сильно до хруста в костях.
— Я тебе этого "стреляй" никогда не прощу.
— Не прощай. Может когда надо будет все же выстрелишь.
Отодвинулся и прижался лбом к моему лбу.
— А ты бы выстрелил, Зверь?
— Хрен тебе.
К дому подъехал и тихонько припарковался подальше, чтоб детей не разбудить, вышел из машины и пробрался к приоткрытому окну, всматриваясь в одинокий женский силуэт на фоне приглушенного света. Мне виден аккуратный профиль, развивающиеся волосы и тонкие пальцы на подоконнике. Всматривается вдаль, не увидела, что я приехал. Забрался через окно в коридоре, прокрался к спальне, проскользнул через приоткрытую дверь, но едва подошел сзади, как услышал ее голос:
— Я тебя за километры чувствую… Чувствую, что ты рядом и хочется вопить от счастья.
Подошел вплотную и притянул ее к себе за свитер.
— А мне всегда хочется рычать, когда я вижу тебя. Заметила… моя сладкая. Ждала, да? Ждала меня, Даша?
Просунул руку под одежду, касаясь горячей кожи кончиками пальцев, вдыхая ее запах.
— Ты безумно сексуальная в этом свитере — провел языком по мочке уха и прикусил — особенно, когда я чувствую, как ты хочешь меня. Ты уже промокла, моя девочка? Промокла пока думала обо мне?