Прошёл месяц. Лев окреп, шерсть его лоснилась, рана на боку затянулась, взгляд был уверен и твёрд. Каждый раз, когда друзья шли на охоту, лев сопровождал их поодаль и с каждым днём он подходил к людям чуть ближе. В конце-концов настал день, когда Натонзир дотронулся до льва. Фейерверк чувств — от страха до восторга — взорвался в его душе. Шерсть была мягкая и тёплая, львиные бока ходили ходуном под палящим полуденным солнцем, лев жмурился и рождал внутри себя монотонный, низкий, пробирающий до костей и вместе с тем приятный, размеренный рокот. Натонзир взглянул на братьев, не в силах выразить весь свой восторг.

— Пускай он будет Нандо, — предложил Ринарек, протягивая ко льву и свою руку. «Нандо» на языке зарухайцев означало «друг».

Последовали несколько счастливых дней, наполненных прогулками и совместной охотой. А ещё через неделю лев пропал.

* * *

Когда Михантор выдвинулся, наконец, во второй поход к ущелью, планируя перебраться через горы по не без труда найденному разведчиками южному проходу, прошло уже два месяца со дня пленения несчастных зарухайек с их детьми. Зильмарес и Натонзир вновь пошли вместе с войском, и на этот раз удача повернулась к зарухайцам лицом. Перевал одолели, не встретив на всём пути никакого сопротивления. Выйдя в ущелье, часть войска осадила Уклухан-ринц, вторая же часть бросилась к тому месту, где в скалах были высечены пещерки с забранными решётками входами. Там держали рабов и львов. Раздался крик уклуханского командира, и сторожившие пещерки уклуханцы растворили клетки со львами, подгоняя выбегающих тощих животных тычками копий, а сами начали постепенно отходить к выходу из ущелья.

Ведомые голодом львы рванулись к зарухайцам, и вновь завязалась неравная битва.

— Нандо! — вдруг воскликнул Натонзир, не веря своим глазам. Перед ним стоял тощий, потрёпанный, с рубцом на боку и такими знакомыми рыжими глазами под взъерошенной золотисто-чёрной гривой лев.

Всего несколько секунд Нандо нерешительно смотрел на юношу, а затем вдруг резко развернулся и прыгнул на колящего его сзади копьём уклуханца.

Не прошло и получаса, как битва была окончена. Натонзир и Зильмарес обошли почти всё поле боя, пока среди нескольких тел мёртвых уклуханцев не нашли, наконец, Нандо. Рыжие глаза всё ещё были открыты, из исколотого уклуханскими копьями и стрелами тощего львиного тела ручьями струилась кровь. Натонзир вновь приложил ко льву ладонь, казалось всем своим существом вибрируя в унисон тихому рыку, с каждым выдохом едва слышно вырывавшемуся из пасти лежащего на земле животного.

— Теперь Нандо точно свободен, — произнёс Зильмарес.

Но не смирившийся Натонзир твёрдо взглянул на него снизу вверх.

— Пока он жив, мы не оставим его.

Зильмарес согласно кивнул и присел рядом со своими друзьями.

Конец