Степашка, с проворством маленького гиппопотама, «бесшумно» крался вдоль берега старой канавы, пытаясь застать врасплох загорающих на солнышке лягушек, но они каждый раз небрежно ускользали из-под самого его носа и плюхались в воду. «Какие же они всё-таки противные, эти лягушки, - подумал Стёпа, когда вся его дичь ускакала и весело переквакивалась в камышах. – Что им стоило посидеть всего одну минутку смирно, чтобы я смог как следует их рассмотреть и обнюхать... Не буду же я, их есть, в самом деле... Хотя...» Скотч-терьер на секунду представил себе что лягушки, это вовсе не лягушки, а зелёные сосиски, которые скачут по лужам и очень вкусно пахнут. Он живо вообразил, как он гоняется за ними, но они разбегаются, и он опять остаётся ни с чем, кроме пучка зелёных водорослей на носу. «Нет, - затряс головой Стёпа и громко чихнул, - лягушки это лягушки, а сосиски, это сосиски. Их не надо смешивать. Прыгающие сосиски, это жутко неудобно. Что если они выскочат из миски и разбегутся?! Это никуда не годится... Кстати, может мне стоит сбегать на кухню и посмотреть, нет ли там чего вкусненького?.. Перед обедом часто происходят разные чудеса. Вот, помнится, пару недель назад, на пол упал кусок отличной отбивной. Правда, я не успел его схватить, но теперь-то я буду наготове...» Степашка затрусил на кухню и застал там Варю и Серёжу, склеивающих под руководством папы модель парусника. От запаха клея Стёпа опять чихнул и юркнул под стол. «Ну и воняет же здесь... – сердился Стёпа он. – Но что делать. Никогда не знаешь, в какой момент хозяева откроют холодильник и начнут есть. Ох, вечно с этими людьми одни трудности...» Стёпа улёгся на полу, вытянув свои смешные, короткие лапки и принялся ждать. - Папочка, - сказала Варя, разглядывая свои перепачканные клеем пальцы. – А ты уверен, что этот корабль можно спускать на воду? Я думала, что его нужно просто поставить на полку. - Ха! – хмыкнул папа, который перепачкался клеем ещё больше, чем его маленькая дочь. – Конечно можно. Мы же его усовершенствовали! - Так ты и в прошлый раз говорил, когда мы запускали катер, – напомнил Серёжа, заканчивая прикреплять небольшой парус. – Он сразу пошёл ко дну, а жаль... Папа поморщился и нервно замотал головой. - Небольшая ошибка с балластом... С кем не бывает... Я был абсолютно уверен, что вытащил лишнее... Папа снял очки и попытался стереть с них клей. - В любом случае, - заявил он, - это больше не повторится. Мы привяжем к носу нашего парусника верёвочку и даже если вдруг, каким-то совершенно немыслимым образом случится кораблекрушение, мы сможем спасти нашего любимца. Кстати, как мы его назовём? Может «Гладиатор»? Или лучше «Быстрый»? А? - Давайте назовём его «Пират», - предложил Серёжа. – Мы можем покрасить его паруса в чёрный цвет и сделать маленький пиратский флаг. Это будет круто! Варя надула губы. В её представлении, корабль был женского рода, и имя ему следовало дать соответствующее. - Я хочу назвать его «Колдунья», - сказала она. – И паруса у него должны быть не чёрные, а розовые. - Нет «Пират»! - Нет «Колдунья»! - Стоп, стоп, - вмешался папа. – Так мы никогда не договоримся. Нам нужно придумать имя, которое устроит всех. Как насчёт... как насчёт... Папа задумчиво почесал нос, а затем, его глаза хитро прищурились. - Как насчёт «Никак»?.. - «Никак»? – с сомнением переглянулись ребята. - Да, «Никак», - с воодушевлением сказал папа. – И заметьте, корабль с таким именем уже был однажды спущен на воду и его судьба, как и судьба его экипажа, овеяна многими тайнами и легендами... Хотите услышать некоторые из них? - Хотим! - Тогда слушайте... Папа откинулся на стуле, закрыл по своему обыкновению глаза, переплёл пальцы рук и неторопливо начал свой рассказ. - Не удивляйтесь, но эта история началась высоко в горах, вдали от любого моря, когда у пастуха Деоса и его жены Кибелы родилась двойня – мальчик и девочка. Они назвали их Легук и Мина. Малыши быстро росли и, как и подобает близнецам, были неразлучны и если один хотел есть, то аппетит разыгрывался и у второго, а если Мина начинала плакать, то и у Легука на глазах выступали слёзы. Впрочем, плакали они редко и доставляли родителям больше радости, нежели хлопот. Но самое удивительное было то, что близнецы всегда видели совершенно одинаковые сны. Точнее, один сон на двоих. Это было настолько странно, что когда они впервые рассказали своей матери об этом, она им не поверила и решили, что дети подшучивают над ней. Но это было чистой правдой и близнецы в свою очередь недоумевали, как это возможно, чтобы каждому человеку снился свой собственный сон. - Это же очень трудно, каждую ночь, придумывать каждому человеку свой сон, - говорила Мина, которая, как и все в их деревне, простодушно верила, что все сны на свете плетёт заключённая в бронзовой башне богиня Исмена, милостивая покровительница ткачей. Эта кара постигла её после того, как она соткала ковёр такой немыслимой красоты, что взглянув на него, зачарованное солнце остановилось на небосклоне, и на земле воцарилась ужасающая засуха. Строгий отец Исмены, великий Флегон, вернувшись из странствий, сразу понял, что творится нечто неладное. Крепко зажмурился, он закатал ковёр, так что солнце опомнилось и закатилось за горизонт, не успев уничтожить всё живое. Отец строго настрого запретил дочери вновь заниматься подобным ремеслом, но непокорная Исмена не послушалась его наказа и выткала новый ковёр, ещё прекрасней первого. Она развернула его под покровом тьмы на склоне горы и пленённые его красотой звёзды замерли на своём месте, и самая длинная в мире ночь никак не хотела заканчиваться. К счастью, великий Флегон вновь оказался рядом и набросил на ковёр свой плащ, позволив звёздам померкнуть и дать проснуться молодой заре. В этот раз гнев Флегона был ужасен. Он едва не отнял жизнь у своей дочери, но в последнее мгновение передумал и заточил её в огромную бронзовую башню без дверей и окон. - Ты будешь сидеть в ней до скончания веков! – прокричал он, запечатывая двери. – Никто и никогда больше не увидит твоих ковров. Никто и никогда! Однако, даже боги иногда ошибаются... Дело в том, что юной Исмене удалось пронести внутрь башни небольшую коробочку ярких красок. Она растолкла их каблуком на бронзовом полу, смешала со слезами и раскрасила ими свои густые, длинные волосы. С той поры, когда солнце садилось и в башне становилось прохладно, Исмена сплетала свои волосы в невероятной красоты узоры и расплетала утром, на случай, если строгий отец захочет проведать её. Девушка не ведала, что хотя толстые стены темницы не позволяли никому видеть её работу наяву, во сне, каждый человек на земле мог узреть это чудо, и увидеть в волшебных узорах яркого полотна свои мечты и грёзы. Так гласила легенда, а была ли она правдой или нет, сказать трудно. Главным было то, что Мина с братом верили в неё всем сердцем и однажды, Легук спросил Мину: - Послушай, щедрая и прекрасная Исмена дарит каждому в этом мире свой собственный сон, а нам, только один на двоих? Это несправедливо! - Быть может это оттого, что когда мы родились, мы так тесно прижались друг к дружке, что она не смогла различить нас и решила, что мы одно целое? – предположила Мина. - Возможно, - ответил Легук. – Но я хочу знать это наверняка. Я решил отправится на поиски Бронзовой башни и попросить Исмену подарить мне мой собственный сон. Ты со мной? - Конечно, - улыбнулась Мина. – Куда ты, туда и я. И вот, когда обоим близнецам стукнуло 14 лет, возраст по тем временам не малый, они сбежали из дома и направились на поиски Бронзовой башни. Они долго скитались с места на место, пока не услышали от какого-то странника, что Бронзовая башня находится на высокой горе, что возвышается прямо посреди открытого моря. Не мешкая, близнецы направились к побережью и устроились на борт торгового корабля юнгами. Хочу заметить, что в те далёкие дни моряки всего света верили, что женщина на борту причина несчастий, поэтому, Мине пришлось немного потрудится над своей внешностью. Она остригла волосы, сделав себе такую же причёску, что и у её брата, выучилась ходить вразвалочку, засунув руки в карманы штаны, и могла свистеть так громко, что у прохожих закладывало уши. Её приняли в команду без всяких вопросов и вскоре, их путешествие началось. Долгих 10 лет близнецы бороздили моря, сменяя один корабль за другим, непрестанно расспрашивая всех встречных моряков о таинственной башне на одинокой скале посреди моря – но никто ничего не знал. Только однажды, один старый шкипер, то ли в шутку, то ли в серьёз, сказал им, чтобы они не тратили понапрасну время и направлялись в те моря, куда не заходят торговые корабли. - Направляйтесь в тропики, тысяча чертей! - громыхал он, потягивая ром из деревянной кружки. – Там вас ждёт столько чудес и приключений, что немудрено будет встретить и Бронзовую башню, и вообще всё, что вы захотите. - Но как нам попасть туда, куда корабли не ходят? - хором спросили его близнецы. - Стаю акул мне на камбуз! - рявкнул шкипер, так что дымящаяся трубка вывалилась у него изо рта. – Придумайте что-нибудь, салаги, если вам действительно нужна эта башня! Добудьте себе свой собственный корабль, наймите экипаж и отправляйтесь куда считаете нужным, сто сардин вам на блюдце... - А ведь и правда, - сказал Легук тем вечером. – Старый шкипер прав. Даже если башня и не там, где он говорит, со своим кораблём мы куда быстрее её отыщем. Но вот где нам достать корабль... - �