«Уф, это просто здорово!» — проворчал Манфротти с набитым креветочно-рыбным фаршем ртом. Затем он проглотил, и образ весёлого толстячка, казалось, ушёл вместе с едой. «Слушай, малыш, ты мне всегда нравился, ты же знаешь.
Итак, вот что я собираюсь сделать. — Он вытер липкие пальцы о платок. — Даю тебе время до завтрашнего утра, чтобы подумать о своём будущем. — Он дернул взглядом в сторону Пии. — Дать твоей подружке последний…
«Понятна идея», — сухо ответил Реншоу.
К тому времени, как взгляд Манфротти вернулся к нему, он затвердел, словно галька, стал плоским, серым и безжизненным. «Да, и держу пари, она знает все эти трюки, да? Но после этого ты выставляешь её обратно на улицу, где бы ты её ни нашёл, и возвращаешься к работе. Иначе … ну…» — он сгорбил свои массивные плечи, изображая нечто вроде пожатия плечами, — «может быть, она уже не такая красивая».
Реншоу почувствовал, как кровь застыла в его жилах, обжигая холодом, но голос его был спокоен.
«На них не похоже, что они проявили такую щедрость, предъявив такой ультиматум», — сказал он с горьким привкусом во рту.
«Как я уже говорил, ты был лучшим. Никого лучше тебя они не нашли, так что теперь готовы считать это своего рода отпуском», — сказал Манфротти, самодовольно глядя на свой выбор слов. «А теперь перерыв окончен. Можешь бежать, Томми , но не спрячешься».
***
К тому времени, как Манфротти, переваливаясь, вышел из машины и сел в местное такси, не попросив счёт, его место заняли другие пассажиры, готовые платить. Реншоу был рад, что они отвлеклись, что это повод не лгать Пии о цели визита толстяка и о последствиях его внезапного и нежелательного появления здесь.
Реншоу понимал, что так или иначе ему придется вернуться к жизни, которую, как он думал, он оставил позади.
Но никто, наблюдая за его непринужденной манерой передвижения между столиками, болтая и наполняя стаканы напитками, не догадался бы, что он кто-то иной, кроме старого доброго Томми Реншоу, парня, которому все немного завидовали, у которого был бар мечты на черном песчаном пляже и прекрасная девушка, готовившая как ангел, и у которого не было никаких забот в этом мире.
Поэтому он с радостью обсудил лучшие места для дайвинга с парой молодых австралийцев, пообещав взять их на своей лодке и показать им кораллы.
Не завтра — ему нужно было уладить пару дел, — но, может быть, послезавтра? И он отбросил всякую мысль о том, что его уже не будет рядом, чтобы воплотить это в жизнь.
Лишь позже, когда последний посетитель скрылся в темноте, а Пиа была на маленькой кухне-камбузе, готовясь к вечеру, он подошел к жестяной кассе за барной стойкой, повернул ключ и, разбрасывая в руках вечернюю выручку, рассыпал ее по полу.
«Это далеко не уведет тебя», — раздался за его спиной тихий голос Пии.
Он обернулся. Она стояла у входа в кухню, скручивая тряпку для мытья посуды.
«Пиа, я…»
«Пожалуйста», — тихо сказала она, подойдя и приложив прохладный палец к его губам. «Я всегда знала, что этот день настанет, Томми». Её взгляд был прикован к его губам, словно она пыталась удержать его от той нежной лжи, которая, как она знала, вот-вот вырвется.
Он услышал, как содрогнулся ее горло, взял ее руки в свои и поцеловал костяшки ее пальцев.
«Мне нужно ненадолго уехать», — сказал он, обнимая её крепче, когда она уже собиралась отстраниться. Она стала пассивной, не сопротивлялась, но он чувствовал, как её охватывает напряжение.
«Это из-за толстяка?» — спросила она ровным и бесцветным голосом.
«Ты выглядел таким злым. Что он тебе сказал?»
Когда-то Реншоу слыл одним из самых невозмутимых людей на Лонг-Айленде — он этим славился, — но Пиа взглянула на него и тут же поняла, что права. Она заплакала, молча и с большим достоинством. «Я старалась быть хорошей для тебя», — пробормотала она. «Разве этого мало?»
Он подавил стон, наконец отпустил её и устало провёл рукой по глазам. «Пиа, конечно, ты виновата. Это не твоя вина. Это я, понятно?» Он
Он колебался, готовый признаться во всём, но не желая видеть, как она отшатывается. Лучше вспоминать его с печалью, чем со страхом и отвращением. « Мне нужно с этим разобраться».
«Позволь мне пойти с тобой», — умоляла она. «Я могу помочь тебе. Я…»
И теперь настала очередь Реншоу приложить палец к губам девушки.
«Мне придётся разобраться с этим в одиночку , Пиа. Мне жаль».
Она отступила назад, создав между ними нечто большее, чем просто расстояние.
«Как долго тебя не будет?» — спросила она тихим голосом.
Он вздохнул, складывая записи в задний карман шорт для сёрфинга. Мысли его уже плавно скользили по тем тропам, которые он надеялся никогда больше не понадобятся, и делали это с тревожной лёгкостью. «Не знаю. Но я вернусь, как только смогу, обещаю».