Парни осуждающе перевели на меня свои быдлятские глаза и усмехнулись.

— Зырь-ка! Крысятинка заговорила! — парень подошёл ко мне вплотную, изобразил притворную рожу сожаления, а потом резко харкнул мне в лицо. Я не успел даже зажмуриться...

Гогот второго эхом заполнил помещение.

— Ах вы ублюдки! — ошеломленно пискнула Трис. — Он сказал: отпустите! Ух, Алекс придёт сейчас и заставит вас лизать ему!

Парни заткнулись на секунду, а потом пуще прежнего заржали.

Один подошёл к Трис и схватил ее за волосы. Моя девочка завизжала так, что сжалось сердце.

— Отпусти её, долбоящер! — возмущённо взревел я.

Это первый раз, как я вступаюсь за кого-то.

Не раздумывая, прыгнул на спину этого придурка, так же схватил его за волосы и потянул. Казалось, что я одним движением сейчас готов вырвать его макушку, а после засунуть руку внутрь, и ударить по мозгу, но так лишь ка-за-лось. Парень среагировал сразу же и опрокинул меня. Я больно ударился головой об твёрдый пол и сморщился.

— Ты как баба за волосы хватаешь, — усмехнулся долбоящер, отходя в сторону.

Я подполз к Трис, которая сидела на корточках, в ужасе прикрыв лицо руками и со злостью посмотрел на кровопийц.

— О, у меня появилась идея! — сказал один долбоящеру, пока мы с Трис отходили от шока. — Мы оставим их двоих в этой камере, будем приносить только крошечную порцию еды, которой, честно говоря, даже не хватит на одного человека и посмотрим, как петушки будут вести себя!

Я рыкнул и ринулся на них, как они, усмехнувшись, обратно сильно толкнули меня, вернув на пол.

— А тебе лучше не терять лишних сил, — посоветовал долбоящер, пока второй запирал дверь на ключ. — Побереги их - пригодятся.

Прошло, думаю, около двух часов, как мы торчим в этом аду для клаустрофобов.

Трис хваталась за последние крупицы надежды. Шептала имя Алекса, как молитву, продолжая верить в лучшее, когда я предпочёл сдаться сразу. Просто прислонился лбом к стенке непонятного происхождения и отколупывал ногтем штукатурку.

— Трис, хватит, нам навешали херобору на уши, — прошептал я устало в стенку. — Они нас обманули.

Но она не слышала ничего, или просто не желала слышать. Рычала, посылала в пустоту бессмысленные угрозы и долбила кулаком дверь.

— ТРИС! — я повернулся. Она остановилась, обессиленно опустив руки. — Хватит сходить с ума. Нам нужно собраться...

Она заплакала. Упала на пол и закрыла лицо руками.

К чему эти спектакли она устраивает? Хочет добить сопляка-Дена и оставшиеся капли воодушевления?

Ее истерика — худшее, что может быть для меня. Я не подписывался на то, чтобы смотреть, как дрожит ее нижняя губа, как она постоянно трет глаза, отчего ее роскошные реснички выпадают и оказываются на щеках, как она нервно запускает руки в волосы и пытается найти всему объяснение, натыкаясь только на предательство и разочарование.

— К-к-ка-а-а-ак? Ч-ч-что н-н-нам делать, Л-л-люк?

Я не знал. Безумно хотел сказать что-то успокаивающее, но боялся сделать только хуже.

Молча надел куртку, которая была повязана вокруг пояса и пожал плечами.

Губы пересохли, пальцы ног онемели.

Миллионы раз пожалел о том, что не взял две пары носков с собой - сейчас бы одну натянул на ноги, а вторую - на руки. А еще нужно было захватить термос с горячим мятным чаем и бутерброды с ветчиной, которые аккуратно завернул бы в пакетик. Нет, правильней всего следовало бы собрать целый рюкзак со свитерами и постельным бельем. Если бы постарался, смог бы запихнуть даже подушку из куриного пера...

Идиот. Какой к черту рюкзак? Если вернулся хотя бы на день назад, я бы сделал все, чтобы отговорить Трис от тех бредовых мыслей, даже если бы пришлось нанести несколько надрезов по запястью.

— А знаешь что, черт их всех дери? — Трис одной рукой смахнула слезы и бодро поднялась с пола. — Мы свалим отсюда по-любому, ЧТО БЫ ТЕ ДОЛБОЯЩЕРЫ НЕ СДЕЛАЛИ С НАМИ, ПОНЯТНО?! — последние слова она провизжала прямо в маленькое отверстие двери.

Пока ее крик эхом растворялся в помещении, я, впервые за это время, услышал шаги.

— ... И ВЫ ВЫПУСТИТЕ НАС, ДАЖЕ ЕСЛИ.., — продолжала истерить моя девочка, видимо не задумываясь ни о чем.

Сердце пропустило бешеный удар.

— Трис, пожалуйста, замолчи, — нервно грызя ногти, сказал я.

Ох, нет. Эта чертовка даже и не думала затыкаться. Наоборот, стала надрывать связки так, что мне аж пришлось закрыть руками уши, пока... пока не начала открываться железная скрипучая дверь.

Возле порога слегка сгорбившись стоял вчерашний кровопийца и тяжело дышал.