— Ладко — мальчишка совсем, тебя младше. А там целый день пути…

— Это ты знаешь, что мальчишка. А коли б не знал? Его даже приезжие опасаются!

— То приезжие…

Уговаривать брата долго пришлось. Но Злата уговорила-таки — не впервой.

Сестренка спала тихо. Спокойно. Не металась в бреду.

Злата, украдкой смахнув слезу, забралась на кушетку у противоположной стены, долго ворочалась, пока, свернувшись калачиком, наконец уснула.

Старушка отложила вязание. Бесшумно поднялась с кресла. Склонилась над бледной девочкой. Провела над ней рукой. Замерла ненадолго, будто задумавшись.

И, покачав головой, отвернулась к кушетке. Ласково погладила спящую девушку по голове. Вздохнула.

И вышла в ночь.

На утро городок кипел вестью о чуде. Говорили, что на востоке видели зарево. В той стороне была усадьба Эльфа. Ходили слухи, что в его саду каких только чудес нет. Может, то и впрямь огненный цветок расцвел?

Злата боялась о том думать. Каждый год, коли случалось звезде упасть, поднимался шум, находились свидетели, кто-то непременно отправлялся на поиски… Надежда — настырная и почти неубиваемая штука — теплилась в душе. Теплилась она в то утро и в душе девушки.

Тревожно ей было дом родной и сестренку покидать, но, стараясь не поддаваться беспокойству, собралась она быстро, обняла брата с бабушкой на прощание да и запрыгнула в двуколку к поджидавшему Ладу.

Утоптанный песчаный тракт уже не пестрел лужами и не проваливался, мягко ложась под колеса двуколки да копыта коней. Наверное, в самокатном устройстве на магической тяге было бы быстрее, но такую могли позволить себе лишь вельможи. И ни один из них не снизошел бы до нужд простой горожанки.

Впрочем, двуколка тоже катила весело и споро. А под шутки да прибаутки Лада — и того веселей. Так что у кованых высоких ворот богатого дома они были уже на исходе дня.

К этому времени зеваки то ли уже разошлись, отчаявшись увидеть чудо, то ли еще не добрались до уединенного поместья. Но, к счастью или нет, у ворот не оказалось ни души.

Лад спрыгнул, подал спутнице руку. И Злата, невольно залюбовавшись окрестными видами, стремительно утопающими в сумраке, ступила на дорогу.

Стоило им подойти к витым воротам, по ту сторону появился старец. В руке он держал плошку, над которой резвились, освещая округу, крупные светлячки.

— Добрый вечер, — первым обратился к нему общительный и жизнерадостный Лад.

— Добрый, коль не шутите, — холодно ответствовал человек. — С чем пожаловали?

— Нам бы господина вашего увидеть, — не очень уверенно отозвалась девушка, не зная, не обидела ли старика, приняв за слугу.

— И на что вам мой, — человек ухмыльнулся, — господин понадобился?

— Разговор есть.

Лад, памятуя просьбу девушки лишний раз не вмешиваться, держался чуть в стороне, но его беспокойная натура все равно давала о себе знать, прорываясь короткими репликами.

— Разговор? — чуть растягивая слова, переспросил привратник. — Увы, никого пускать не велено.

— Но дяденька! — воскликнула девушка, испугавшись, что человек уйдет, так и не выслушав. — Нам очень нужно. Возможно… возможно, от этого зависит жизнь дорогого нам человека.

Старец замер. Вздохнул. Вернулся.

— Жизнь, говоришь? — помолчал. — Я тебе, девонька, в дедушки гожусь. А ты меня «дядей» кличешь.

Снова помолчал.

— Я бы и рад помочь, да уехал… хозяин-то.

— Как же…

— А когда вернется? — вклинился паренек, не теряя надежды.

— Не ведаю. Скоро должен. Но… — старик развел руки в стороны, отчего живое освежение качнулось к дому, темной громадой тонущему в ночи.

— А можно нам его дождаться?

— Кто ж вам запретит, — пожал плечами их собеседник.

— А…

— А в усадьбу я вас пустить не могу. Ну, бывайте.

И он, махнув опешившим гостям на прощание плошкой, побрел в сторону дома. Ворча себе под нос:

— Ходят всякие. Цветы топчут. А то и воруют. А Пересвет их с таким трудом достает да выхаживает… Что я ему скажу, коли огонек пропадет?

Лад растерянно смотрел на девушку. Она, обхватив щеки руками, тихо всхлипнула. Но не заплакала.

Слышала она слова привратника. Слышала и про огонек. Именно так ласково именовали в народе легендарный огненный цветок. И сердце ее юное затрепетало в надежде.

Только… А ну, как хозяин этот неведомый и спустя неделю не вернется? А если помогать не захочет? А если цветок обычным окажется? А если они не успеют? Что с Дарей? Как она там?

Тревожилась старшая сестра.