***

Я сидел в старом кресле, напротив меня находился человек, которому я подчинялся. Он курил и говорил, а я молчал.

Он говорил о том, что я хорошо сработал. Что угроза устранена. Он говорил, что у государства есть будущее и что это я сделал так, чтобы оно было. А я думал о другом.

Я думал о том, что рыба гниет с головы. Как же так вышло, что мы это допустили? Эти люди, как они оказались у власти? Снова? Снова вернули нас в феодальную эпоху! А теперь они начнут воевать друг с другом, как бароны в старой европе. И как нам это остановить? Будто все помещики, которых расстреляли большевики прошли какую-то реинкарнацию и теперь взялись за старое, чтобы занять то место, которое у них отняла революция. Неужели, чтобы избавиться от них, нужно снова повторить историю? Неужели нет другого выхода, кроме нас? Мой куратор замолчал, посмотрел на выражение моего лица и сказал:

• Я знаю, Кромвель. Знаю. Ты не глупый человек. Этому народу нужны бояре, да. Но мы им не позволим решать. Мы отнимем у них это право. После того, что случилось в Верхнеградской области, президент принял решение расширить ОПК. Суды тройки будут действовать по всей стране. Мы вводим независимую систему контроля за коррупцией. А тебя я назначаю ответственным за ее развитие.

Я ухмыльнулся.

• Спасибо за доверие. Я всегда готов залить страну кровью помещиков и бояр. А также их детей.
• Детей в концлагерь, приказ уже подписан. Хватит изображать из себя невинность. Ты не хуже меня знаешь, что нужны крайние меры.
• Да, вы правы. Хорошо, я готов приступать к исполнению новых обязанностей.
• Вот и отлично, вот и отлично.

Я покинул здание на Лубянке и сел в машину. Она не прослушивалась, у ОПК был особый статус. Нажав на кнопку в наушнике, я сказал:

• Вера?
• Привет, Кромвель.
• Как идут дела?
• Хорошо. Меня назначили секретарем в администрации.
• Отлично. Ты знаешь, что делать.

Я ехал по набережной, разглядывая красные звезды на башнях. Иногда, чтобы все исправить, сначала нужно все сломать.

Конец