- А искупаться хочешь, Энрика? - заговорщицки подмигнул он.

- Меня обмыли тряпицей, прежде чем отправить к тебе. Везде... и волосы на теле удалили, подготовили, - смущенно произнесла девушка.

- Просто принять ванну для удовольствия хочешь? - улыбнулся Амадо.

- Я никогда не пробывала, всегда мы обтирались только тряпицей, - пожала плечами
девушка.

Амадо рассмеялся схватил ее за руку и повел в ванную комнату. Ничего красивее этой комнаты Энрика раньше не видела, она даже приоткрыла ротик разглядывая стены из белого мрамора, мраморные лавки, каменную мойку. Маг провел рукой по кубу под изящной чугунной ванной, и тот стал нагревать заранее набранную воду. Парень приблизился к Энрике и дотронулся до оголенного прорехой плеча. Ведьма вздрогнула и уставилась на мага, даже позабыв про красоты ванной. Амадо сглотнув слюну, потянулся к щербленным костяным пуговкам на платье. Ведьма побледнела, сжала кулачки, впиваясь в ладошки обкусанными ногтями, но не шелохнулась, позволяя раздевать себя.

- Не бойся, - Амадо заставил девушку перешагнуть через спущенное платье. - Я не сделаю тебе больно. Доверяешь мне?

Энрика кивнула, теперь ее залила краска стыда, хотелось прикрыть обнаженную грудь, но она не решалась, не хотела огорчать сына герцога. Полностью обнажив ведьму, он остался стоять на коленях рассматривая ее снизу. Девушка так и не решилась прикрыться.
Амадо понимал, что ей неловко, но ради него она старается. Зачем не понятно, но это ему понравилось. Он поднял ведьму на руки и отнес в потеплевшую ванну. Энрика сначала задохнулась от его прикосновений к ее обнаженному телу, а потом от необычных ощущений от погружения в воду.

- В воде так здорово! - посмотрела на мага восхищенными глазами.

Амадо улыбнулся, взял брусок мыла и принялся намыливать ведьме волосы, Энрика потянула носиком.

- По праздникам нам давали мыло, но оно пахло плохо, а это восхитительно! - ведьма подумала какой же Амадо счастливый.

- Я сейчас сделаю так, что ты будешь выглядеть восхитительно! - маг увлекся наведением марафета подаренной ему девушки.

Энрика тяжело дышала, ей было приятно и стыдно от его прикосновений. Он провел горячим ногтем над бровями, придал им форму, намылил все ее тело, задержался на груди, потер напрягшиеся соски. Когда он стал водить ладонью по лобку, девушка напряглась от страха и непонятного ей томления, послушно раздвинула ноги по его приказу. Ей не хотелось, чтобы он убирал руку, она желала его прикосновений. Теперь ведьма была согласна даже на боль, так сладостны были касания Амадо.
Маг довольный своей работой и реакцией Энрики, обернул ее домотканым полотенцем и отнес в постель. Заставил полулечь оперевшись на подушки и нагнулся за поцелуем. Девушка лишь послушно приоткрыла рот, что делать она не знала, но очень хотела порадовать сына герцога. Амадо отстранился, посмотрел чуть насмешливо.

- Отвечай мне, Энрика, повторяй за моими движениями, - он вновь захватил ее рот
губами.

Ведьме очень понравилось целоваться, делала она это неумело, зато очень старательно. Когда язык мага проник к ней рот, томление стало нестерпимым, в порыве страсти она крепко прильнула к парню, ощутив напрягшимися сосками шелковую ткань его рубашки.
Амадо целовал ее уже грубо и жадно, требовательно оглаживал и жестко сжимал гладкую кожу, оставляя синяки. Задыхаясь от желания, подмял ее под себя, заставил развести согнутые в коленях ноги, потерся возбужденным пахом. Энрика смотрела на него широко распахнутыми глазами с расширившимися зрачками, дыхание ее стало глубоким. Возбудившись от ее реакции, маг споро снял с себя одежду, и встал на колени, расположив лежащую на спине девушку между ног. Ведьма с интересом разглядывала его возбужденное естество, член среднего размера показался ей просто огромным, хотелось дотронуться до розовой гладкой головки, но девушка не знала, разрешит ли маг, и делают ли так вообще, поэтому она просто как зачарованная смотрела на ствол и полные мешочки под ним.

- Энрика, - хрипло позвал маг. - А ты, получается, правда девственница? Тебя никто не трогал в приюте?

- Девственница, - кивнула ведьма, не в силах отвести взгляд от плоти. - Приютские всегда думали только еде, а так... нашу невинность берегли и стерегли. За девственниц
работодатели намного дороже платят.