– Владыка будет доволен.

– Еще бы, столько за ней охотились! Но…

– Что?

– Ты про этого Эдгара, который уже никого не найдет, сказал, чтобы ее напугать? – трактирщик кивком указал на девушку.

– Он и правда никого уже не найдет, мои люди везут его, связанного по рукам и ногам, в резиденцию владыки.

– Да? Он был тут вчера вечером.

Динара затрепетала, Зигфрид яростно вскинулся:

– Это не может быть он!

– Худощавый, темноволосый, помладше тебя, сильно хромает на правую ногу. На левой щеке свежая рана, небольшая, едва присохшая. Он?

– Вот скотина, – процедил Зигфрид. – Что ему было надо?

– Что всем тут надо? Искал владыку. А, хотя вот этот олух не ищет, – трактирщик мотнул головой в сторону комнаты вверху на лестнице.

– И что? Ты ему сказал, где резиденция?

– Нет, но пообещал отправить посыльного. И отправил. Так что этот твой Эдгар вскоре должен зайти сюда за ответом.

– Он не мой!

– Он мой, – рассмеялась Динара. – И я вам обоим не завидую.

Комната в «Пятой подкове», где заперли Динару, была крошечной и неуютной, и девушка подумала, что тут и до нее наверняка не раз бывали пленники. В маленькое окошко не пробрался бы и котенок, от голых стен даже в середине мая тянуло сыростью и холодом, жесткая кровать была застелена ветхим, вытертым до дыр покрывалом, – но Динара лежала на этом покрывале и счастливо улыбалась. Эдгар жив, ему удалось освободиться, он ее ищет и к вечеру будет здесь!

Последнее обстоятельство, впрочем, скорее тревожило девушку, чем радовало. Он придет, чтобы узнать, какой ответ доставил посыльный, – и попадет прямо в подготовленную засаду. Динара пыталась сообразить, как его предупредить, но ничего придумать не могла. Она в который раз посмотрела на окошко под самым потолком. Куда оно выходит? Дотянуться до окна девушка не могла, ей пришлось сначала подтащить к стене кровать, потом взобраться на спинку тяжелой кровати – и только тогда, встав на цыпочки и рискуя вот-вот потерять равновесие, степнячка смогла посмотреть в окно.

Дверь комнаты скрипнула, и Динара застыла у стены, балансируя на спинке кровати. В проеме показались Зигфрид и громила со шрамом на лбу, с ними был высокий и худой смуглый старик. Лицо старика показалось Динаре смутно знакомым, но где и когда она его видела – девушка вспомнить не могла.

– А ты говорил, она толковая, – захохотал хозяин, толкая Зигфрида локтем в бок. – А она в крошечное окно выбраться хотела.

– Не думаю. Вы ведь не собирались удрать через окно, ваша светлость? – Зигфрид с насмешкой уставился на степнячку. – Вы просто хотели как-то предупредить Эдгара, что мы тут его ждем с распростертыми объятиями, правда?

Динара, не ответив, легко спрыгнула на пол. Где она все-таки встречала этого старика?

Зигфрид и трактирщик расступились, пропуская его вперед. Он сделал пару шагов и замер, вглядываясь в лицо девушки, потом молча кивнул.

– Это она? – уточнил трактирщик.

– Да. Хотя я в последний раз видел ее десятилетней девочкой. Но она как две капли воды похожа и на мать, и на отца, так что я не сомневаюсь. Да и возраст подходит.

На мать? Динара замерла. Она никогда ничего не слышала о своей матери, а Косматый, обычно прямой и открытый, всегда уходил от ее расспросов. Лет в двенадцать-тринадцать, начитавшись тайком купленных на ярмарке книжек, Динара даже начала сомневаться, что она и в самом деле дочь старейшины, но вскоре отбросила все колебания: она была копией Косматого, его маленьким воплощением в женском образе.

– Наконец-то, – хозяин гостиницы благостно улыбнулся. – Владыка будет доволен, очень доволен. Все как надо: ей еще нет двадцати, и в ней смешаны крови двух правителей. От Косматого владыке достанется власть над степняками-кочевниками, а от Мариулы – над гулялами.

Девушка совсем забыла о том, что она пленница, что она в опасности, и с широко распахнутыми глазами смотрела на трактирщика с огромным шрамом. Гулялы? Ее мать была из гулял, и ее звали Мариулой? Причем, похоже, далеко не из простых гулял?

Старик открыл рот, явно собираясь что-то сказать, но Зигфрид резко оборвал и его, и хозяина:

– Хватит. Все в подробностях расскажете потом великому владыке перед ритуалом, а сейчас мы только теряем время. Главное, что это именно она. Вперед, нас уже наверняка ждут в резиденции.

– А этот, как его, Эдгар? – напомнил трактирщик. – Он должен вернуться за ответом.

– Пусть возвращается, мои парни его встретят.

– Справятся?

– Их семеро, и они вооружены до зубов. И это не те олухи, что были на конюшне. Что вы так загрустили, ваша светлость? – Зигфрид с усмешкой повернулся к девушке, видя, как та опустила голову. – Не печальтесь. Вы послужите великому делу: объединению всех окрестных земель в одних руках.