Эдгар представил себе эту сцену и улыбнулся.
– Ну, перевязали тебя чем попало, уложили наверху, где погрома не было, оставили с тобой полицейского – тогда она согласилась в участок ехать. Я следом. Вижу – кровь горячая, как у матери. Думаю, дождусь, когда успокоится и остынет. А как она из участка вышла, так решил – можно подойти осторожно. Видел, о чем она думает – где бы тебя приютить. Ну и предложил ей свой дом в Асте. Дорога ровная, повозка у меня не тряская, так что путь тебе не повредил особо. Перевезли мы тебя сюда, не понимая, помрешь или нет. Она о чем-то с Розой пошепталась – уж не знаю, как, Роза ж только на нашем языке может, а Динара его не знает. Но как-то они договорились. Роза – девушка хорошая, скромная, за бабкой моей лежачей год ухаживала, так что все умеет. Смотрю – Динары и след простыл, и лошади твоей больше нет. А у Розы на пальце новое колечко сверкает – то, что раньше у Динары было. Золотое, уж у меня-то глаз на цацки наметанный. Совсем я тебя запутал, да? – хмыкнул Бартош, видя, что Эдгар не откликается.
Тот и в самом деле вдруг словно померк, как только услышал, что Динара куда-то уехала.
– Эй?!
– Да живой я, живой.
– Отдыхай давай, – заторопился вдруг гуляла. – Если что – зови Розу, она в соседней комнате, дверь открыта, она услышит. Откармливать тебя теперь надо, худющий стал.
– Постой. А дротики?
– Что?
– Дротики чернокрылых. Я помню, – Эдгар еле шевельнул головой, видимо, пытаясь кивком указать на перевязанную грудь.
– А! Так у него, владыки их великого, деньги-то на исходе были. Он и чернокрылым своим задолжал, потому они и разбегались при виде полиции, не пытаясь драться. И яда секретного знаменитого не купил: старые дротики, давно ядом обработанные, видать, закончились, а новые нечем уже было смазывать. Так что везучий ты. Раны от дротиков хоть и глубокие, но ничего важного не задето. Все, отдыхай. Роза здесь, если что – позовешь ее.
Сил на ответ у Эдгара уже не осталось, он просто кивнул, показывая Бартошу, что все слышит и понимает, – и снова провалился то ли в сон, то ли в полубред. Только на следующий день он почувствовал себя хоть немного лучше. Старый гуляла куда-то уехал, и Роза сказала, что вернется он только к субботе.
– А сегодня у нас что? – уточнил Эдгар.
– Среда. Утро.
Он хотел что-то ответить, но не успел: за распахнутым окном послышался громкий грохот копыт. Видно, дом Бартоша стоял не среди узких улочек центра, а где-то на окраине Асты или даже чуть за городом, и всадники подлетели к самому крыльцу крупной рысью, почти не сбавляя скорости. Вместо того, чтобы выйти навстречу гостям, Роза вдруг испуганно замерла, и Эдгар подумал, что, похоже, посетители у Бартоша бывают разные – и не всегда желанные. Он заметил страх в глазах девушки, мысленно выругался на себя за то, что сейчас ничем ей не поможет. Даже будь на ее месте Динара, у него не нашлось бы сил.
При мысли о Динаре Эдгару показалось, что у него снова начинает все путаться в голове: ему почудился голос степнячки. Он на миг закрыл глаза, сам не понимая, что хочет – избавиться от наваждения или удержать его. А когда снова открыл, увидел Динару, стоявшую в дверях комнаты. Она была одета как уличный мальчишка. За прошедшую неделю кочевница стала тоньше и словно жестче, лицо, и без того привычное к солнцу и степной погоде, загорело и обветрилось. Она поймала его взгляд и ответила улыбкой – быстрой, тайной, тревожной.
Роза испуганно смотрела куда-то в дверной проем, за спину степнячки, но Динара мягким жестом успокоила девушку.
– У тебя хватит сил на гостей? – тихо спросила она Эдгара. – Ненадолго?
– Да.
Он услышал мужские голоса за дверью. Динара шагнула в сторону, освобождая проем, потом чуть обернулась и приглашающе кивнула кому-то:
– Проходите, господа.
За ее спиной Эдгар увидел высоченную фигуру полковника Теодора. Следом за полковником в комнату вошли полковой судья и три офицера из других эскадронов императорского гусарского полка. Динара мягко подтолкнула Розу к выходу, быстро обернулась, еще раз улыбнулась Эдгару, а потом вынула из кармана куртки сложенные вчетверо листы бумаги и протянула их полковнику.
– Держите, ваше высокоблагородие. Это те самые показания господина Зигфрида, о которых я вам говорила. Я потребовала копию в полицейском участке в Колме, она заверена всеми нужными подписями. А теперь мы с Розой пока оставим вас, господа. Думаю, вам есть о чем побеседовать.