- Не знаю, - вздохнул Платон и облокотился на колени, сцепив руки. - Уже чувствую себя мальчиком по вызову.
- И абсолютно напрасно, - поднял бровь Александр Борисович. - Ты мне ещё спасибо скажешь, сынок.
* * * * * * * * * *
И вот теперь, наверняка узнав о том, что сегодня вечером, с девятнадцати часов, Кристина Андреевна будет находиться в одном из самых дорогих салонов красоты города-миллионника, Платон нарочно "заглох" аккурат около огороженной территории салона.
Точнее, заглохла машина Платона, крайне удачно выведенная из строя им самим. Однако и сам он, в какой-то мере, чувствовал себя выведенным из строя. Особенно, учитывая то, что вчера начался самый настоящий декабрь.
Наконец тихо звякнул колокольчик, на крыльце салона появилась высокая, стройная блондинка, и по лестнице зацокали каблучки. Кристина Андреевна (а это была именно она - Платон уже знал) поплотнее запахнула ворот невесомой светлой шубки, а потом и вовсе набросила капюшон.
Платон обошёл свою машину так, чтобы оказаться лицом к Кристине Андреевне, однако на приближающуюся девушку даже не взглянул; "не заметил", погрузившись в пучину проблем. Открыл дверцу, попытался завести машину, потом резко захлопнул дверцу и в сердцах пнул колесо. Правда, не сильно, а как бы от досады. Перебарщивать нельзя - девица примет его за психопата и проскочит мимо.
Вообще, сначала Кристина Андреевна собиралась именно пройти мимо к своей машине, но потом бросила ещё один взгляд на Платона и приостановилась в нерешительности.
- Я могу вам чем-нибудь помочь? Вижу, у вас проблемы, - вежливо заговорила она.
- Нет, вряд ли, - бросил Платон и быстро, будто мельком, глянул на девушку.
Потом вновь посмотрел на свою машину, которая подвела его так некстати, а после будто наткнулся на невидимое препятствие, и взгляд его вернулся к лицу незнакомки. На этот раз он посмотрел на неё пристально и с зарождающимся интересом. Увидел по огромным серо-голубым глазам Кристины Андреевны, что она в полной мере оценила произведённое ею на красавчика-брюнета впечатление.
- Наглухо встала, - сокрушенно пояснил Платон и виновато улыбнулся, положив ладонь на дверцу машины. - Придётся эвакуатор вызывать.
Он достал из кармана пальто смартфон, а девушка продолжала стоять рядом. Неужели Александр Борисович оказался настолько прав? Всё так просто?
- Давайте посидим в моей машине, пока вы ждёте эвакуатор? - предложила сердобольная Кристина Андреевна. - Вы очень замёрзли, это бросается в глаза.
- Неужели инеем покрылся? Или, не дай Бог, на носу у меня сосулька? - испуганно округлил красивые серые глаза Платон.
- Нет, я не это имела в виду, но... - смутилась Кристина Андреевна.
- Спасибо вам, но я не могу настолько нагло и бесцеремонно злоупотреблять вашим временем, эээ... Как я могу к вам обращаться?
- Кристина, - девушка сняла изящную перчатку и протянула узкую ухоженную ладонь. - Во времени я в данный момент не ограничена.
- Спасибо вам за неравнодушие, милая Кристина! Душа у вас прекрасная, как и вы сами. Я Платон.
- Какое удивительное имя!
- Что вы, совсем обычное. Почти...
- У вас руки ледяные, Платон, несмотря на то, что вы были в перчатках. Быстро шагом марш в мою машину!
- Повинуюсь, - тепло посмотрев на новую знакомую, Платон сокрушенно вздохнул, как бы сетуя на то, что доставляет неудобства такой замечательной девушке, и пошёл следом за Кристиной к её машине.
...Роман Платона и Кристины начался стремительно; можно сказать, молниеносно. Однако, поскольку отношения были построены на лжи, и развивались они в подобном ключе.
Кристина сразу рассказала Платону о том, где и кем работает, но тщательно скрывала от возлюбленного свои отношения (это даже романом нельзя было назвать, это было нечто большее и почти принципиально другое) с генеральным директором и председателем совета директоров "Феникса" Георгием Алексеевичем Воловским.
Платон об отношениях Кристины прекрасно знал, потому наблюдать за тем, как она изворачивается и лжёт, было довольно забавно. Воловский, в свою очередь, об отношениях Кристины с другим мужчиной, естественно, знать не знал, - она всё тщательно скрывала и от него.
По поводу своей работы Платон говорил Кристине, что он предпочитает работать сам на себя, потому находится пока на вольных хлебах. Однако о том, какое образование получил, и о том, какой опыт работы имеет, Платон ненавязчиво рассказал. К тому же, наметанный глаз Кристины сразу уловил то, что Платон действительно не бедствует, а не пускает пыль в глаза.