Он стоит в метре от меня, а я ору, вкладывая гнев в каждое слово.

─ Что ты хочешь доказать? Я не понимаю твоих действий! У тебя паранойя, Вика! Я понимаю тяжело, понимаю, что ты потеряла близкого человека, я все понимаю… Но хватит! Ты истязаешь сама себя этим. На все есть ответ. Сигнала не было из-за взрыва в кабине пилота, все системы вышли из строя. А звонок… Кто знает, о чем думал, Тень. Может он просто хотел услышать твой голос.

Нет, все не так. Чего-то не хватает. Какой-то важной детали. Антон всегда говорил, что интуиция его главное оружие и сейчас моя просто кричит, что что-то неправильно.

─ Ты просто не видишь свой дикий взгляд. ─ качает головой. ─ Вика, это несчастный случай. Стечение обстоятельств. Его нет, но остаешься ты. А я должен приглядывать за тобой, но я не смогу помочь, если ты будешь сама душить себя, понимаешь? Ты строишь теории, чтобы успокоить себя, но лишь усугубляешь. Факт остается фактом. Был взрыв. Весь экипаж погиб.

Выстрел. Пуля проходит в сантиметрах от его головы и разбивает стеклянную доску у стены. Мои руки действовали быстрее разума.

Валера сжимается.

─ Все сказал? Свободен!

─ Попрошу принести тебе чего-то успокаивающего. Знаешь, где искать. ─ разворачивается на пятках и идет прочь.

Я не сумасшедшая и не параноик. Сердце не может обманывать, я чувствую, что мы упускаем что-то важное.

Его нет ─ я понимаю, я принимаю. Но была ли эта катастрофа случайной?

На часах почти три утра. Я пересмотрела каждое видео, но ничего не обнаружила. Тень вел себя, как и всегда, он был собран и спокоен, его движения плавные и уверенные.

То, что дала мне Софи еще не вышло из организма, я чувствую себя невероятно усталой, даже шаги даются с огромным трудом. На телефоне пропущенные от брата, но я не хочу говорить с ним сейчас, не смогу рассказать, да и он уже давно спит.

Мне остается одно ─ немного отдохнуть.

Несколько минут стою перед дверью, прежде чем зайти в нашу квартиру, а после и в нашу спальню. Я просто хотела принять душ и лечь в постель, но вместо этого меня накрыло с новой силой, я потерялась во времени, просто сидела на плитке под струей воды и плакала не в силах справиться с болью. Когда наконец выбралась из ванной комнаты увидела, как за окном всходит солнце.

Скидываю халат и надеваю его рубашку, руки сами тянутся к его парфюму. Смотрю на постель и какой бы уставшей не чувствовала себя не хочу ложиться одна. Не сейчас. Словно в тумане включаю свет в кабинете. Здесь всегда было пусто, Антон практически не заходил в эту комнату, предпочитал компанию Макара и даже не знаю почему пришла именно сюда.

Сажусь на край массивного стола, на котором одиноко стоит лампа. В голове отчего-то всплывает наша ссора, произошедшая как раз перед новым расследованием. Антон впервые сорвался на меня из-за нечего. Я просто зашла сюда позвать его на обед, а вместо этого получила недовольный взгляд и грубый ответ. Тогда он что-то делал в ноутбуке и выбрал именно кабинет.

─ Хм.

Пытаюсь вспомнить больше.

Может мне кажется, может память исказилась из-за состояния, но ведь это ссора была той самой точкой изменения Антона. Именно после того разговора я стала замечать, как он отдаляется, уходит в себя еще глубже.

Обхожу стол и мое внимание привлекает последний ящик, единственный с замочной скважиной.

─ Закрыто. ─ еще раз дергаю, но не поддается.

Нужен нож. Хватило минуты, чтобы сбегать за ним на кухню.

Дрожащие пальцы ─ огромная проблема, то, что обычно давалось легко сейчас поддается с трудом. Еще несколько попыток и ящик открыт. Достаю какую-то потертую папку без опознавательных символов.

─ Не может быть… Почему ты не сказал мне?!

Расхаживаю перед мужчинами. Жду пока ознакомятся. Я позвонила Воронову незамедлительно, он нужен был мне прямо сейчас, и мужчина согласился приехать. Пока он был в пути хватило времени изучить содержимое папки самостоятельно. То, что я нашла с трудом укладывалось в больной голове. Не верю, что Антон ничего не сказал мне, что скрыл такое.

─ Хорошо, допустим. Что дальше? ─ Александр Геннадьевич откидывается на спинку дивана. ─ Что это доказывает? Если он тебе не сказал, то видимо хотел спрятать так, чтобы никто не узнал.