- Пошли вон! – заорал на них Августин, - Кого я звал?! Никого! Учи их, идиотов, дисциплине!.. Они все равно, как бараны! Вон, я сказал!

Слуги прыснули, едва заслышав ор, воины же удалились, профессионально-ловко бросив мечи в ножны и гордо воздев подбородки.

- На чем я остановился? Вот, сбили с мысли. Идиоты! Пусть пеняют на себя, расставлю, как придется. Эй, кто-нибудь! – он обернулся ко входу, - Сюда!

Вновь вбежали слуги и солдаты.

- Позвать ко мне легатов! Мигом!

Командующие не заставили себя ждать, зная жесткость своего начальника. Трое мужчин, подняв правые руки в приветствии, вошли в палатку. Первый среднего роста, со шрамом на бронзовом лице. Второй неимоверно высок и худощав с диким взглядом белесых глаз. Третий же без левой руки, но любой, кто увидит его в бою, сразу забудет, что перед ним калека, и задумается над другим: как там, в холодном царстве мертвых.

- Так! – рявкнул Августин, - В бой пойдут два легиона! Третий остается в лагере. Мы ведь знаем, что здесь земля галлов не кончается, и покорять еще предстоит. Все. Сво…

- Но-о, - протянул легат со шрамом.

- Не перебивай! – заорал военачальник, замахнулся, чтобы грохнуть кулаком о стол, но, шумно выдохнув, передумал, - Будет, как я сказал!

- Августи-ин! – протянули все трое, - Всех… надо все три легиона. Это же неоправданная… - выдавить слово «глупость» не хватило духу, а приобретенный военный навык косноязычия – придать речи дипломатичность, - Тогда, хотя бы спрятать один легион неподалеку для непредсказуемого момента…

- Что значит «непредсказуемого момента»? – прищурившись, спросил Августин.

- Если галлы начнут нас… начнут… теснить…

- Что?! О, великий Марс! Что я слышу! – он воздел руки к потолку, - И это говорит легат Римской армии! Ты что, сомневаешься в силе Рима? В могуществе Цезаря?

- Я… я… - со шрамом понял, что разговор пересекает опасную черту, и предпочел сдать позиции со вздохом, - Как скажешь…

Легаты ушли с неслышной руганью сквозь зубы.

- Нет в нем задатков, - прошипел однорукий.

- Узко мыслит, - кивнул долговязый.

​

На рассвете два легиона выстроились следующим образом: когорты – в шахматном порядке в два ряда, по флангам – всадники.

Солнце едва оторвало сияющий живот от земного края, когда из-за дальнего, самого высокого холма показался противник, уступавший численностью едва ли не в два раза имперскому войску.

Августин восседал на коне в центре своей армии. Он улыбнулся, предчувствуя легкую победу. Вынул из ножен меч, поднял над головой и выкрикнул, что было сил:

- Вперед!!!

Нет, легионы не рванули с криками и металлическим бряцанием, а мерно, как породистый скакун, демонстрируя свою мощь, зашагали вперед.

Рванули галлы.

Бой шел предсказуемо для обеих сторон, пока галлы, понимавшие свою обреченность, не кинулись в бегство.

- Вперед!!! – второй раз за утро проорал Августин.

Знал бы он, к чему приведет его приказ, наверное, сначала трижды подумал бы. Но слово, как известно, не воробей: лови, не лови – толку нет.

Галлы ретировались в трех направлениях, римляне – гнали тех, что в середине.

- Может, разделиться? – спросил телохранитель Августина. Но тот вошел в раж и только зло зыркнул, как охотник на собаку, не к месту подавшую голос.

Войска успели пробежать всего ничего, как телохранитель вновь подал голос:

- Там легаты предлагают разделиться. Говорят, галлы начинают маневр.

- Вперед, я сказал!!! – главнокомандующий вышел из себя, - Вперед! Победа у нас в руках!

А противник действительно уже окружал римские войска с двух сторон. Когда галлы ударили, началась суматоха, строй сломался и разделился на много маленьких островков, на одних из которых выигрывали, а на других, наоборот, погибали.

Бились стороны до полудня. В результате от двух легионов осталось чуть больше тысячи воинов. Три сотни варваров были взяты в плен, около пяти тысяч полегло на поле брани.