– Злых духов не подпускать. Они до больных охочи, зло принесут. Откуда ты?

Некоторое время она молчала, словно обдумывала, что сказать?

– Вы меня в лесу нашли?

Голос слабый, но чувствуется, что певучий. И говорит как-то странно. Вроде бы слова обычные, а звучат по-другому.

– В лесу, – подтвердил Димир.

– Далеко отсюда?

– Версты четыре.

И снова она над чем-то задумалась.

– Вы про речку говорили. Что за речка? Я что, в реке плавала?

Ну и дела! Не помнит!

– Речку ту Вельмой звать, и ты в неё прямо в одежде угодила. Вылезла, и пошла куда глаза глядят. Через пару сотен шагов упала.

– Вы видели? – ахнула она.

– Не видел, по следам понял. Собакам спасибо скажи, они тебя нашли.

– Река большая?

Что у неё на уме – один Бог знает. Какая разница? Как повезёт: в большой реке выплывешь, а в луже утонешь.

– Да нет. В том месте, где нашёл тебя – шагов десять в ширину.

– Куда она впадает?

Странная барышня. Еле в живых осталась, а она за речку волнуется.

– Куда природой велено, туда и впадает. В Тунгуску впадает, ты за речку не беспокойся, не заплутает. За себя подумай.

Вскоре Ритикара пила малиновый чай из оловянной кружки и расспрашивала Димира о жизни в лесу. Всё ей в диковину было, слушала чуть ли не раскрыв рот. А он старался изо всех сил – давно ему не попадался столь благодарный слушатель.

– А семья ваша где? – не унималась барышня.

– Уж пять лет, как померла моя Саяра. С тех пор и живу здесь. А дети – в Вильмо.

– Что же не женитесь во второй раз?

– Стар я жениться. Шестой десяток разменял.

– Шестой десяток? Значит, вам ещё нет шестидесяти? Какое же это «старый»? Вы мужчина в расцвете лет. Только нужно побольше ухаживать за собой. Питаться правильно и регулярно, дом содержать в чистоте, одеваться красиво. Дом – это не место, куда переночевать приходят, а там, где вас ждут.

Красиво и складно рассуждала Ритикара. Наивно, словно ребёнок, но слушать было приятно. У Димира даже настроение поднялось. Вспомнил, что давно собирался в Вильмо сходить. Детей, внуков повидать. Посёлок небольшой, но есть настоящая парикмахерская, где мастер голову приведёт в порядок и бороду подстрижёт, чтобы было ладно.

Если дождаться первого снега, то совсем просто до Вильмо добраться будет. На лыжах, если выйти с рассветом, к концу дня дойти можно. Начальник отпустит, Димир каждый год ему много подарков приносит. Сухая ложка рот дерёт.

Вскоре Димир заметил, что у Ритикары начали слипаться глаза. Он попытался накормить её, предлагая всё, что у него было. Она согласилась только на кашу из репы с мёдом, кедровыми орешками и луком, да и той съела чуть-чуть. Потом Димир обкрутил ей шею красным шарфиком, что невестка из собачей шерсти связала.

– Он целебные свойства имеет, – пояснил старик. – От болезней спасает.

Свистнув собак, ушёл в лес – проверять тропинки, что ведут за кордон. С известных времён заводские повалились повадились? ходить туда, и это – несмотря на сплошные вывалы леса, которые приходилось преодолевать. Может, и эта девица за кордон собиралась?

Вроде бы над таким посмеяться можно – в лёгких ботиночках, в которых городские барышни по прошпектам гуляют, через тайгу не пойдёшь. И без оружия. А если волк, или даже медведь? Местные, бывалые, знают, как поступать в таких случаях, но и те без ружья в лес стараются не ходить. А эта городская барышня что делать при такой встрече будет? Побежит, и на том конец её будет. Волк всегда бросается за убегающим, натура у него такая.

Нет, не одна она была в лесу. Были и другие, крепкие, понимающие, с оружием. Зачем барышню с собой взяли – один бог знает. Потом то ли поссорились, то ли какая иная беда приключилась, но итог – вот он: одна в лесу. Не встретил бы её – околела бы. И ещё заметно, что отвечать на вопросы не любит. Он не будет настаивать – Начальник приедет, разберётся.

Димир проверил тропинку, что через сопку идёт, а потом спустился к волчьей ложбине. Ни там, ни там свежих следов не было.

Появилась иная мысль – а что если они на лодке против течения пришли? Конечно, если за кордон, то они по Вельме лишние десять вёрст отмахали. Очень даже может быть. Люди чужие, заплутали по неопытности. Потом лодка опрокинулась, и все ко дну пошли. Одна только барышня выплыла.