– От чего пожар был?
– Неведомо. Но много леса выгорело. Вот и поставили кордон – следить.
– Зимой пожары не бывают?
Димир покачал головой. Бывают, конечно, да небольшие и редко очень. Мороз лучше воды любой пожар гасит.
– Вот и получается, что тебе – с какой стороны ни посмотри – лучше всего здесь оставаться. Начальник возражать не будет.
А сам представил, как Начальник усы крутить будет: «Ты, я вижу, шустёр, своего не упустишь. Какую девку себе отыскал! Справишься ли?» И головой качать будет.
Справится ли? Да она сама сказала, что он не старик, а мужчина в расцвете лет. Ну и что, что внуки есть? Двое всего, и те маленькие. Он смотрел на Ритикару героем- победителем. Она поняла.
– Мне подумать надо.
Сложила вещи в сидор, положила рядом с собой на кровати и укрылась с головой медвежьей шкурой. Пускай. К новому, каким бы оно ни было, даже приятным, привыкнуть нужно.
На ужин Димир снова достал кусок вяленого мяса в меду. Приправил его ясменником, чесноком и сушёными грибами. Разлил по кружкам настойку из голубики.
– Это из лесных ягод, от болезней исцеляет, – пояснил Димир.
Ритикара попробовала.
– Вкусно, – и вдруг сменила тему.
– А почему у вас лошади нет? Ведь вы должны большие расстояния покрывать. На ногах тяжело.
– Кормить чем? Лошади овёс нужен, сено. Не просто с лошадью в лесу.
– А велосипед? Есть такие, что на них по лесу можно ездить.
Велосипед он только на картинке видел, и потому недоверчиво покосился на девушку. Она спохватилась.
– Это я только слышала. Сама не видела.
Много знает.
– А в Лондоне ты была? – осторожно спросил Димир. Пора узнать, что за буквы были не её вещмешке.
– В Лондоне? – этот вопрос её почему-то удивил. – Конечно.
– Красивый город?
– Очень, – она словно обрадовалась вопросу, и следующие полчаса он слушал рассказ о Лондоне. Там всё так здорово, так красиво, так продуманно, что ему даже захотелось в этот самый Лондон. Можно запросто выйти на прошпект, одетым так, как у них там принято, и встретить Короля. Димир тут же представил, как отвешивает королю глубокий поклон и тот отвечает уважительным кивком головы, из настоящей благосклонности.
И ещё подумал, что нет, не останется она здесь. После Лондона какая здесь жизнь! Умрёт от скуки. И он вернулся к тому, о чём говорил.
– Я тебе верное дело говорю. Оставайся со мной до снегов. А как зима наступит – это через пару месяцев – отведу тебя в Вильмо. А по весне сядем на пароход…
И вдруг словно голова у него закружилась от неожиданной мысли: может, она его в этот самый Лондон возьмёт? По железной дороге это рукой подать, за неделю, говорят, в любой край попасть можно. И покажет она ему город, который такой огромный, что из конца в конец цельный день идти надо. А ещё говорила, что в Лондоне поезда под землей ходят. Он не поверил – кто же это поезд под землю затащит, но пометку в памяти сделал: разобраться, на что намекала.
Настроение у Ритикары постепенно улучшилось. То ли пилюли, которые она проглотила, подействовали, то ли мясо с мёдом помогло. А может, настойка из голубики тому виной.
– Спасибо тебе, Димир, – неожиданно сказала Ритикара. – Ты мне жизнь спас, и я об этом до конца дней помнить буду. Но… Тебе другая женщина нужна, не я. Спасибо за заботу, за то, что готов везти меня за сотни вёрст, но завтра… Завтра воздушный шар вернётся, и я улечу. А ты уходи с этого кордона. Ты человек любознательный, общительный, заботливый. Тебе среди людей жить надо.
Озноб пробежал по телу Димира, хоть в избе вовсе не холодно было.
– Как это вернётся? Его ветром унесло, – сказал он машинально, хотя хотел говорить вовсе о не о том: не другая баба ему нужна, а она! Нет ему шестидесяти, по закону может жениться!
– Он такой, что возвращается. Я помашу ему шарфиком, и он вернётся. Тем шарфиком, что ты мне дал. Он волшебный, вот увидишь.
Замер Димир. Смеётся что ли?
Спать они отправились по прежним местам: она на лавке у печи, а он – на лежаке в углу. Ничего, природа возьмёт своё: день-два – и сама к нему под одеяло залезет. А если что – он готов с ней и в город переехать. У него казённая пенсия есть, а если к ней ещё и заработок какой прибавить – скажем, привратником при городском учреждении, то можно прожить безбедно. Но было в её словах и пугающее. Настроена уехать и открыто говорит об этом. На всякий случай Димир ружьё около себя на лежаке пристроил. Собакам велел сторожить гостью.