— Сэмм мне все это объяснил, — сказал Шон. — Однако также он познакомил меня с одним Партиалом-дезертиром, который уже был у нас в плену, мужчиной по имени Грин. Сложно поверить вашей теории, когда Партиал, который контактировал с людьми больше кого бы то ни было, лежит на смертном одре.

Кира ощутила укол отчаяния.

— Он еще не..?

— Почти, — ответил Шон. — Ночью погибли некоторые солдаты из его партии. Когда я сегодня утром покинул Грина, он едва дышал, не говоря уже о том, чтобы говорить или открыть глаза.

— Я бы хотела еще раз его увидеть, — сказала Кира. — Пусть даже только… после.

— Дружба, подобная вашей с Грином, — произнес Шон, — с Сэммом или с этим солдатом за вашей спиной, по-своему воодушевляет, но этого недостаточно. Вы должны это понимать.

— Я понимаю.

— Семена ненависти наших народов друг к другу были засеяны давным-давно, — продолжил Шон. — Еще до того, как мы с вами появились на свет. Однажды мы уже пытались сосуществовать, и эта попытка провалилась: моего лучшего друга избили до смерти какие-то человеческие расисты в Чикаго за пять месяцев до начала революции. Он всего лишь посмел пригласить в кино человеческую девушку.

Кира промолчала.

— Вы хотите мира, — продолжил Шон. — Вы хотите мира, и я хочу мира, но мы вдвоем не можем говорить за всех. За десятки тысяч напуганных, несовершенных, подверженных сомнениях людей, которые изо дня в день будут рядом, будут жить, работать, спорить и быть… людьми. Они будут воевать, потому что это наше естественное состояние — и людей, и Партиалов. Таковыми мы были созданы.

— Это не значит, что мы не можем попытаться, — произнесла Кира. — Все не так, как было перед Расколом.

— Вы не знаете, чего стоило уговорить даже этих нескольких солдат согласиться на встречу, — ответил Шон, указывая рукой себе за спину. В его линке появлялось все больше и больше раздражения. — Малейший признак предательства с вашей стороны может за несколько секунд все уничтожить, а здесь ведь только мы. Это люди, которым я доверяю. Что, если мы заключим союз и воссоединимся, а затем один из ваших выдаст какую-нибудь шутку о партиалской рабочей силе или о старых рабочих программах, из-за которых, отчасти, революция и началась?

— Не подразумевайте, что именно люди должны все разрушить, — возразила Кира, чувствуя, как разгорается ее злость. — Что произойдет, если один из ваших Партиалов назовет это революцией или скажет что-нибудь о том, что завоевал свою свободу, перед лицом человека, который потерял свою жену, своих детей, своих родителей и всех, кого когда-либо любил… — Она замерла, прислушиваясь. — Погодите.

— Я тоже это слышу, — произнес Шон и поднял взгляд. Все его Партиалы напряглись и стали внимательно вслушиваться в глубокий ритмичный гул. Кира не смела оглянуться, опасаясь, что Шон подумает, будто она подает какой-то знак своим спутникам. Линк генерала затопило досадливым смятением.

— Это вертушка, — сказала Кира, осматривая небо на юге. Снег начал валить сильнее, и видимость была не более полумили.

— Не наша, — ответил Шон и ткнул пальцем в облака. — Вон. — Он сделал несколько шагов назад и крикнул своим людям: — Отступаем!

— Это засада! — прокричал еще один Партиал, и Кира бросилась вперед, чтобы предупредить их.

— В укрытие! — скомандовала она. Девушка слышала, как Маркус кричит, чтобы все отступили и нашли безопасное место, но знала, что уже слишком поздно. Она находилась на открытом месте, безоружная и беззащитная, и никак не могла помешать Армину, который пришел убить ее. Ее единственным приоритетом стало попытаться спасти договор, не позволить тому, что должно было случиться, разрушить и так слишком хрупкий мир между людьми и Партиалами.

Шон и его люди укрылись между деревьями, но Сэмм бросился к Кире, неловко ковыляя на скованных в лодыжках ногах по покрытой льдом дороге. Кира крикнула Шону, пытаясь объяснить, что происходит, но внезапно вертушка появилась из облаков прямо перед ней. Огромные лезвия лопастей разрезали снегопад.

Вертушка оказалась прямо у нее над головой. Киру и Сэмма направленной вниз тягой сбило с ног. Вертушка отклонилась и метнулась к друзьям Киры, повалив и их. Летательное средство приземлилось прямо перед ними, отрезав Кире пути отступления. Боковой люк со свистом открылся. Из него с винтовками наготове посыпались Айви, а следом за ними вышел Армин, держа в одной руке свой скальпель, а в другой — пустую банку.