Хью нахмурился и помрачнел, вспоминая бесчисленную гору бездыханных тел, сожженные дотла деревушки, что показала ему завеса.

«Неужели Боги взаправду могут быть столь безжалостны?», — задумался он, не замечая, с каким беспокойством янтарные глаза жнеца блуждают по его лицу.

— Боги?! Ты, наверное, шутишь… Хью, мне кажется, эта девица плохо на тебя влияет, кем бы она ни была! — вновь отшутился Феликс, сжимая плечо друга.

Но провидец не обратил внимания на его слова. Он каждой клеткой ощущал надвигающуюся опасность. Тьма уже начала сочиться, отправляя воздух. Бросив на друга решительный взгляд, Хьюберт произнес:

— Фел, я видел, как Хиль пытался спасти человечество от неутомимой жажды Ильдры. Он с помощью Хадарая Гортада запечатал Богиню мёртвых во вратах. Ты когда-нибудь слышал об этом?

Жнец прищурился. Сначала ему хотелось в очередной раз свести всё в шутку. Но страх, мелькнувший на долю секунды в глазах Хью, заставил его передумать.

— Нет. Порождением тьмы испокон веков считался сам Хиль. Остальные лишь сдерживали его натиск и пытались направить на путь света, — серьезно ответил Феликс, убежденный в правдивости этих слов.

Хьюберт устало потёр висок пальцами, пытаясь справиться с растущей тревогой. Терзаемый противоречивыми видениями, которые шли вразрез с историей их мира, он думал, что сходил с ума.

— Но что, если нас обманули, Фел? Вдруг порождением тьмы был вовсе не Хиль? — вслух рассуждал провидец, наблюдая, как солнце за окном поднималось всё выше.

Тревога Хью передалась и жнецу, но он не подал виду. Феликс вальяжно потянулся, сбрасывая сонливость, и сказал:

— Какая теперь разница? — добродушно отозвался он и, заметив скептичный взгляд друга, добавил, — А вот если мы опоздаем на лекцию к мистеру Рицу – перспективы будущего точно станут туманными для нас обоих.

*Стихи написаны непосредственно автором данной книги Берроуз.

Тусклые лучи осеннего солнца едва пробивались сквозь оконное стекло аудитории. В просторном помещении в любое время года царил полумрак. Приглушенный свет от резных свечей в подвесных канделябрах рисовал затейливые тени на серых каменных сводах. Всё вокруг казалось безжизненным и холодным.

Первый год обучения в Шедоувик проходил монотонно и уныло. Моя надежда проявить себя на факультете боевых магов угасала с каждым днем. Потоки эфира не поддавались контролю. Я словно что-то упускала и теряла с ними связь. Физические нагрузки во время практики изнуряли и лишали сил. Синдром обманщика накрывал все чаще – казалось, я не на своем месте. Слишком слаба и не пригодна к обучению.

И какой фамильяр уготован для такого бездарного мага, как я? Полагаю, даже хиленький крысеныш не захочет мне служить.

Резкий удар в плечо вернул меня в реальность. Я невольно нахмурилась и перевела взгляд на улыбающуюся соседку. Брэйлин довольно ухмыльнулась и едва заметным жестом указала за мою спину. Пучок её огненных волос, собранных на затылке, слегка растрепался. А зелёные глаза цвета сочной весенней травы искрились лукавством.

— В чём дело? — нехотя поинтересовалась я, раздраженно потирая ушибленное плечо.

— Красавчик с тебя глаз не сводит, — с неугасающим энтузиазмом прошептала подруга.

Скептически изогнув бровь, я не придумала ничего лучше, чем обернуться в сторону так называемого «красавчика» и узнать, о ком из учеников столь лестно отозвалась Брэйлин Лангрэс.

Сотни студентов внимали словам мистера Акестеса Рица, преподавателя элементарной защитной магии. Некоторые из них тихо перешёптывались между собой. И лишь один человек смотрел прямо на меня с нескрываемым интересом.

Небрежно уложенные волосы цвета вороньего крыла вальяжно ниспадали на плечи ученика, обрамляя точеные скулы. Его глаза орехового цвета буквально завораживали.

Почувствовав резкий прилив крови к щекам, я быстро повернулась в сторону усмехающейся Брэйлин.

— Симпатичный, да? — прямо в лоб поинтересовалась она, мечтательно поглядывая за меня.

— Прорицатель, наверное, — глухо буркнула я в ответ. Образ загадочного мага засел в моей голове.