После этой тирады Дафна, наконец, смогла поджечь спичку, после чего она поспешно поднесла ту к концу самокрутки и прикурила. Затем она сделала глубокий затяг и с блаженством закрыла глаза.
- Просто Виктор остался один и мне с ним проще общаться, чем с Питером. Тот иногда довольно непонятный. Он очень умный и считает, что все по умолчанию так же умны, как и он. Общение с ним – это сложно.
- Как скажешь, - Дафна улыбнулась, медленно выдохнув голубоватый дым и растягивая слова. – Будешь?
- Нет, мне хватает, что я эту дрянь так ощущаю, - Генриетта посмотрела нечитаемым взглядом на тлеющий кончик самокрутки.
- Да брось, от одной затяжки ничего с тобой не будет, - отмахнулась Дафна и вновь сделала медленный затяг, словно в подтверждение своих слов. – Хорошо помогает расслабиться и мозги знатно прочищает.
Генриетта закусила нижнюю губу, смотря своими темно-серыми глазами на косяк, зажатый между губ Дафны. Раньше, разговора с Виктором ей было достаточно, чтобы набраться энергии и сил на всю оставшуюся неделю. Но в последние месяцы это уже не работало. Она знала, что для того, чтобы вновь начать так себя чувствовать, ей нужно было бы вживую увидеть Виктора еще хоть раз, но в данный момент это было невозможно.
А еще это давление. Бесконечное давление от ожиданий ее матери…
Генриетта посмотрела в окно и увидела медленно уходящий день. Сейчас был всего седьмой час вечера и было все еще очень светло, практически как днем, но ощущение надвигающейся ночи было очень сильным. Ей нужны были силы, так может быть небольшой допинг от марихуаны был бы к месту?
Нет.
Генриетта покачала головой. Виктору бы это не понравилось.
- Нет, Дафна. Спасибо.
- Как знаешь, Ретта, - пожала плечами соседка в ответ. – Если что, только попроси.
***
- И стоило оно того? – Задал риторический вопрос Чарльз, приложив ватный тампон к небольшому флакону с обеззараживающим средством и перевернув его, чтобы жидкость быстрее попала на тампон и впиталась, после чего аккуратно приложил последний к разбитой губе своей горячо любимой жены.
- Тс, - зашипела и скривила лицо, едва не захныкав, словно маленькая девочка, Рэйвен.
- Тише, моя милая, - успокаивающе произнес он. – Еще несколько секунд.
- Она…
Договорить ей не дал Чарльз, приложив тампон к губе.
- Молчи. Вот сейчас обработаю твою боевую рану и можешь говорить. Вот, теперь приступай.
- Все было бы проще, если бы ты просто залез в мою голову, - раздраженно произнесла Рэйвен, аккуратно трогая пальчиками свою разбитую нижнюю губу и посылая в своего супруга недовольные и обиженные взгляды. – Но нет, ты слишком принципиальный.
- Дорогая, - с легким укором протянул Чарльз.
Повторять в очередной раз лекцию о том, что, общаясь с людьми, а не просто читая их мысли и все узнавая, он легче налаживает контакт, Ксавьер не стал. Его дражайшая супруга слышала это уже много-много раз, но немного поворчать, как и любая женщина, она любила, поэтому мужчина стоически это терпел, лишь иногда позволяя себе подобным образом останавливать ее.
- Ей тоже досталось, - все еще недовольно сопя, сменила тему она.
- И стоило оно того? – Повторил свой вопрос он, но уже без риторических ноток.
- Да, - лаконично, но эмоционально ответила Рэйвен. – Теперь эта дура не будет забывать использовать противозачаточные.
- Не понимаю я этого, - покачал своей лысой головой Чарльз.
- Ты слишком правильный для подобного понимания, к тому же мужчина, - отмахнулась от него женщина.
- Ваши женские штучки? – Он встал с их кровати, на которой сидел, и подошел к небольшому шкафчику, куда положил обратно флакончик.
- Именно, - Рэйвен тоже встала с кровати. – Но не это важно. Виктор. Он назвал меня мамой!
- Серьезно? – Чарльз повернулся и с удивлением посмотрел на свою супругу.
- Ну, не совсем так, - была вынуждена поправить себя женщина. – Он сказал, что если бы в этом мире и была женщина, которую он мог бы назвать матерью, то это была бы я.
Чарльз внимательно посмотрел своими голубыми глазами на совершенно счастливое лицо Рэйвен и мягко улыбнулся:
- Хорошо, расскажи все мне подробно.
Рассказ занял почти час. И это еще была сокращенная версия с минимумом вставок и предположений о том, что она подумала и что ей показалось, но с более детальным описанием, кто и что сделал и сказал. Впрочем, против последнего Ксавьер не возражал. Так ему было легче представить всю картину разговора.
- Весьма интересный взгляд на всех обитателей особняка, - улыбнулся Чарльз. – Виктор в своем репертуаре.
- Да, - согласилась Рэйвен.
- Ну, что же. Теперь мне, по крайней мере, ясно, почему ты устроила эту «разминку» - последнее слово выделил он интонацией, ясно давая понять, что именно подразумевает под ним. – И почему не стала настаивать на том, чтобы эти отношения прекратились.