Марисса кивнула в знак согласия.

— Если бы я была мужчиной, я бы бросилась к твоим ногам.

— Ты такая милая, — Мара улыбалась. — И вы, Джо, тоже. Я так рада, что пригласила сюда вас обоих.

Марисса и Джо переглянулись. Кто кого пригласил, кто был кем приглашен? Они одновременно улыбнулись.

— Я тоже очень рад, — сказал Джо.

В дальнем конце зала играл оркестр, и кое-кто уже танцевал. В следующей комнате был накрыт длинный стол а — ля фуршет, перед которым выстроилась длинная очередь гостей.

К ним подошел еще один ливрейный лакей.

— Dottore Краун?

Джо кивнул.

Лакей заговорил с ним по-итальянски. Джо взглянул на Мариссу. Она перевела:

— Контесса хотела бы, чтобы вы и ваши гости поднялись в ее личные апартаменты.

Джо снова кивнул, и они последовали за лакеем через столовую и узкий коридор, взошли вверх по лестнице и прошли еще один коридор. Лакей распахнул перед ними высокие двери и затворил их, когда Марисса, Джо и Мара вошли.

Контесса восседала на стуле, похожем на трон, во главе стола, заставленного блюдами с кушаньями. Это была красивая женщина с царственными манерами. Она жестом пригласила Джо подойти к ней поближе.

— Джо, — сказала она, смеясь. — Мой восхитительный американский писатель.

Джо поцеловал ее протянутую руку, бормоча:

— Eccellenza, — и выпрямился. — Вы уже знакомы с моими друзьями. Signorina Мара Бенетти, сыгравшая главную роль в моем фильме, и моя помощница, signorina Марисса Панцони.

Контесса кивнула.

— Совершенно очаровательные дети, — сказала она и повернулась обратно к Джо. — Вы трахаете их обеих?

Джо рассмеялся.

— Не смущайтесь. Вы должны гордиться. Я бы хотела увидеть, как вы втроем занимаетесь любовью Это, должно быть, чрезвычайно волнующее зрелище, — она наклонилась вперед, проводя руками по телам обеих девушек. — Прелестно, прелестно, — журчал ее голос. — Такие упругие, сильные и сексуальные.

Девушки привыкли к этому, и, кроме того, они знали Контессу гораздо лучше, чем ее знал Джо.

— Спасибо, Eccellenza, — ответили они хором.

Контесса щелкнула пальцами — и тотчас же перед ними появился лакей с маленькой серебряной сахарницей, угодливо снимая с нее крышечку Контесса быстро схватила крошечную золотую ложечку и сильно вдохнула по два раза каждой ноздрей, зажав в это время другую, потом передала сахарницу им.

Джо понюхал первым. Кокаин словно взорвался у него в голове. Вот это качество! Кокаин, который Джо покупал на улицах Рима, был настоящим дерьмом по сравнению с этим. Это был чистый кайф.

Мара нюхала осторожно, зато Марисса смахивала на паровой котел — четыре глубоких вдоха каждой ноздрей. Ее глаза зажглись, как две электрические лампочки.

— Mamma mia! — засмеялась она. — По-моему, я уже кончаю.

Контесса тоже залилась смехом и сунула руку ей под платье.

— Это правда! — закричала она, вытаскивая руку и облизывая свои пальцы — Ты уже вся мокрая.

Мара взглянула на контессу.

— Извините, Eccellenza, вы видели маэстро Сантини?

Контесса махнула рукой.

— Он там, внизу, вместе со своей американкой. Это не тот класс, очень простенькая. Я оставила их внизу с другими гостями, — она повернулась к Джо. — Вы думаете, его фильм сделает сборы? — спросила она. — Я заинтересована в ста тысячах долларов, которые в него вложила.

— Думаю, вы правильно сделали, — дипломатично ответил Джо. В конце концов он тоже был заинтересован в этом фильме.

— Он заплатил вам? — поинтересовалась она.

— Еще нет, — ответил он.

Контесса рассмеялась.

— Ну что за мошенник, просто негодяй. Он сказал мне, что уже со всеми расплатился.

Контесса обернулась к Маре:

— А ты? Тебе он заплатил?

Мара кивнула.

— Джентльмен, мой друг, позаботился об этом.

— Это разумно, — контесса тоже кивнула. — Теперь у него не будет неприятностей от твоего друга.

— Даже мне он должен двадцать тысяч лир, — вставила Марисса.

— Дешевка, — сказала контесса, — это же дешевка, — она повернулась к лакею. — Дай signorina десять тысяч лир.

— Не надо, Eccellenza, — запротестовала Марисса. — Вы не должны быть за это в ответе.

— Ты мой друг, — твердо сказала контесса. — Кроме того, у тебя такая сладкая норка...

Другой лакей принес поднос с шампанским, и все они взяли по бокалу, еще один вошел в комнату с маленьким подносиком, на котором лежали сигареты. Джо закурил одну из них, и резкий запах гашиша, с которым был смешан табак, поплыл по комнате.

Контесса засмеялась.

— Очаровательная вечеринка, — она обернулась к одному из лакеев. — Заприте двери в мои комнаты. Мы устроим нашу собственную вечеринку.

Мара заколебалась.

— Eccellenza, я должна извиниться перед вами, но джентльмен, мой друг, не одобрил бы этого для меня. Контесса залилась смехом.

— Он не будет возражать, дорогая. В конце концов я его спонсор в Риме. Он же знает, что ты поехала ко мне. Разве не его идея была дать тебе на сегодня свой лимузин?

Мара вытаращила на нее глаза.

Контесса улыбнулась.

— Возьми сигарету и расслабься. А потом пообедаем вместе. На десерт у меня будут ваши груди. Я буду лизать их, как будто это самый сладкий девонширский крем.

Джо окинул взглядом комнату. Они действительно были одни с контессой в ее личных апартаментах. Еще через секунду через боковую дверь в комнату вошли две пары. На мужчинах были индийские тюрбаны, короткие парчовые восточные халаты и широкие свободные шаровары, перехваченные на талии мягкими поясами; на девушках — лифчики гаремного типа из сетчатой ткани и расклешенные шелковые юбки с разрезами, обнажавшими ноги. Из-за занавесей послышалась тихая музыка, лампы начали меркнуть.

— Мы можем переодеться здесь, — охрипшим голосом произнесла контесса. — Тут куча костюмов для всех нас, — она посмотрела на Мару и Мариссу. — У каждого из этих мужчин член длиной по меньшей мере в двадцать сантиметров, и все они, и мужчины, и женщины, натренированы в восточных искусствах любви.

Она потянулась к серебряной сахарнице и, сделав еще два вдоха, поднялась со стула. Ее платье не было застегнуто и соскользнуло на пол, когда она встала. Ее большое тело выглядело подтянутым и упругим. Один из мужчин начал медленными движениями надевать на нее костюм.