Тяжелая на вид дверь распахнулась от небольшого толчка и в нос детективу ударили запахи земли, вина и застаревшей крови. Грилиш достал из кармана бахилы и латексные перчатки, водрузил их на соответствующие места и шагнул в пасть сводчатого подвала.

Туман неожиданно пришел в город. С океана, иногда разрываемые ветром на клочки, по улицам ползли гигантские белые щупальца. Видимость, и без того ограниченная начинающимися потемками, сократилась до критической, а молочная взвесь в воздухе едва пробивалась кажущимися такими далекими светофорами. Туман, расползаясь и заполняя каждую щель и каждый закоулок, прибирал к своим рукам не только видимость, но и звуки: гнетущую тишину нарушал только тревожный вой сирены над городом.

- Хренов «Сайлент-Хилл». – Выругался Грилиш.

Он вел машину настолько аккуратно, насколько умел. Сигарета, выдыхаемый дым которой мгновенно сливался с туманом, была выброшена за борт щелчком пальца. Вглядываясь и считывая каждый метр дороги перед собой, Грилиш не услышал странных звуков из-под капота. Может, виной тому был туман, поглотивший все звуки, а может – недостаточное внимание детектива к своей машине, но, едва проехав несколько сотен метров по городу, Грилиш остался без транспорта.

- Твою мать! – После нескольких безуспешных попыток завести машину разозленно закричал Грилиш и ударил ладонями по рулю. – Этого еще не хватало!

Детектив вышел в темно-серое пространство, которое с хищным влажным причмокиванием проглотило его своей беззубой пастью. Надежды поймать такси в такое время и в таком месте не было совсем, Грилиш присел на капот и поставил рядом с собой стакан с кофе, предварительно отпив из него. Холодная несладкая жидкость взбодрила только за счет раздражения пищеварительной системы. Сморщившись от отвращения, Грилиш всё же не стал избавляться от остатков. Экран телефона тускло засветился когда детектив полез в список контактов в поисках того, кто может оказать помощь. Таких не нашлось – Грилиш не имел привычки записывать номера в устройство, больше доверяя визиткам и старому блокноту в потрепанном переплете из крокодиловой кожи. Ни одного из бумажных носителей с собой не было.

В два больших глотка Грилиш допил кофе, оставил стаканчик на капоте, закрыл машину и направился в сторону своего дома. Пешим ходом предстояло осилить около трех миль, туман немного осложнял передвижение, но в своих силах детектив был уверен.

Желтоватый свет фонарей не мог пробить пелену, и уличное освещение превратилось в ряд тусклых светлячков, указывающих направление, но не подсвечивающих дорогу. Ориентируясь на них, как пилот ориентируется на огни взлетно-посадочной полосы, Грилиш двигался сквозь мокрое пространство. Кофе, вместо бодрости поднявший уровень тревожности, рисовал в голове детектива безрадостные картины, дополняя образы и силуэты окружающей обстановки. В одной из подворотен протяжно заскрипели плохо смазанные металлические качели, заставив Грилиша вздрогнуть и чуть ускорить шаг. Обостренные чувства сигнализировали в мозг ярко-красной лампой в одном ритме с тревожным завыванием сирены: «Ты не один в тумане!». Эта мысль подталкивала вперед, заставляя каждый следующий шаг делать чуть быстрее или шире предыдущего.

Сердце бешено колотилось, и Грилиш не мог понять почему. Виноваты ли литры кофе, или очень высокий темп ходьбы. А может, виной этому ощущение животного ужаса к неизвестности, скрытой от глаз серой пеленой тумана. Где-то совсем рядом с тяжелыми шлепками ритмично падали крупные капли. Грилиш знал, что там ничего нет, но боялся повернуть голову и увидеть то, что рисовал его воспаленный кофе, недосыпом и работой мозг.

Перекрываемые дробной капелью, сильно приглушенные туманом, откуда-то из глубины мглы раздались шаги. Они не были легкими или торопливыми. Это была уверенная тяжелая поступь человека, двигающегося к своей цели. Грилиш пытался стряхнуть наваждение, но оно оказалось реальностью, а не плодом его фантазии. Предательская тревожность вновь напомнила о себе. «Ты ведь до сих пор не знаешь, зачем тебя пригласили на сбор семейства Вонберг» - внутренний голос подначивал едва не переходящего на бег детектива. Грилиш решил не сдаваться так легко и потянулся рукой к поясной кобуре. Пусто! Мысль о том, что он оставил оружие дома, пронзила от макушки до пяток, и Грилиш побежал. Отважный детектив бежал от эфемерной опасности, от невидимого врага, словно заяц от собаки.