— Почему я, ваше величество? Как-то странно отправлять в такое посольство чужеземца, — попытался отвертеться я. — Признаться честно, я был даже удивлен, что меня выпустили из Кабула на поиск драгоценностей…

Махмуд добродушно усмехнулся, заглянул мне в лицо, будто стараясь прочесть мои мысли.

— Кто тебе, посол, сказал, что за твоим отрядом не приглядывали?

Неожиданно. Полагал, что братишки так крепко друг в друга вцепились, что им было не до меня. Ошибся. Слежки я не заметил, но это не означает, что ее не было. Шах тут же мне это доказал.

— Твой отряд избавил меня от этого предателя, Ашика. Тебя стоит поблагодарить еще и за это.

Он положил к моим ногам небольшой мешочек.

— Там изумруды из Панджшера. Моя награда тебе за помощь с камнями и знак благодарности. А также небольшой аванс за будущие услуги с Ранджитом Сингхом.

— Почему же все-таки я, ваше величество?

Махмуд щелкнул пальцами, нам принесли разожжённые кальяны. Мы закурили.

— Ну сам подумай: лучше тебя у меня кандидатуры нет. Ты доказал свою честность, вернув нам наши камни. Любой, кого бы мы ни отправили на поиски, мог поддаться соблазну. Любой! Ты — нет. У тебя есть своя цель, ты к ней идешь с гордо поднятой головой. Мне это нравится, я могу снова доверить тебе камень, ты доставишь его по назначению — естественно, под присмотром моих людей — и не сбежишь по дороге. Ведь у тебя есть еще один мотив, тебе не помешает рассказать Сингху про урус-казаков, не так ли? Если твоему сипахсалару хочется добраться до инглезов, ему так или иначе придется пройти сквозь земли сикхов.

Я мысленно от души поржал. Честный? Да что простому человеку делать с таким камнем, куда его пристроить⁈ Разве что разбить на несколько кусочков и попытаться продать, в то время как на него будут охотиться все кому не лень. Мне совсем не улыбалось стать дичью. Мне также понятны политические резоны, которыми руководствуется Махмуд, выставляя меня своим послом. Жирный такой намек Льву Пенджаба, что у афганцев появился новый мощный союзник в лице урусов. Мол, забудь, Ранджит, про Кабул и Пешавар, получи камень — и проваливай в свою столицу, в Лахор.

Махмуд бесспорно прав в одном. Несмотря на то, что Платов меня не уполномочивал на переговоры с Сингхом, такую удачную возможность никак нельзя упускать. Я обеспечил Войску зеленую улицу от Аму-Дарьи до Хайберского перехода, но что его ждет дальше? От Кабула до Калькутты две с половиной тысячи километров — еще одна невообразимая дистанция, которую предстоит пройти донцам. Поход облегчался не только моими договоренностями с афганским шахом, но и приличной по сегодняшним временам дорогой — Кабул и Калькутту связывал Великий колесный путь. Но сколько противников мы встретим на этой дороге? Насколько я знал, Северную Индию раздирала гражданская война. Маратхские княжества воевали с афганцами и сикхами, а также между собой за право обладать Дели и контролировать Великого Могола, последнего императора и падишаха, мусульмане боролись с индуистами, а над схваткой стояли англичане, искусно манипулируя, стравливая и порой вмешиваясь вооруженной рукой. Там такая каша заварилась, что сам черт не разберет. Иметь такого союзника, как Ранджит Сингх, — это дорогого стоило. Если Махмуд хотел видеть во мне только рычаг давления на сикхов, то он серьезно просчитался — я не упущу случая все устроить к нашей пользе.

Но оставалась одна проблемка.

— Ваше величество, если отправлюсь на восток, как я смогу организовать прохождение армии через Афганистан?

— Разве у тебя мало людей? — удивился шах, попыхивая кальяном. — Разделитесь. Большую часть оставь в Кабуле — она послужит в роли связного с твоим атаманом. С собой возьми только телохранителей, ведь я дам тебе надежную охрану — тысячу гвардейцев и сотню отборных баракзаев. Против такого эскорта не посмеют пикнуть даже афридии, контролирующие хайберский проход. Жуткие разбойники!

Неужели страшнее салангов-гизарейцев? Веселая мне предстоит поездочка.

— Хорошо, я согласен, — все-таки решился я, преодолевая последние колебания.

— Есть ли у тебя какие-то просьбы? — милостиво спросил шах.

— Есть! Прошу вас, ваше величество, освободить вашего брата Земана и позволить мне вывезти его в Пенджаб. Угрозы он вам не представляет, драгоценности отдал, зачем вам его жизнь?

Махмуд не скрыл своего удивления.

— Ты странный, Пьётр-юзбаши. Другой бы просил для себя, ты же просишь за человека, до которого тебе нет дела.

Я пожал плечами.

— Не хотел бы, чтобы из-за меня расстался с жизнью слепец. Я обманул его, поступил нечестно — нужно возвращать долги.