Приземлился на камни. Они впились в колени, но я не чувствовал боли, мне было не до неё. Сейчас главной ценностью была только Ива.

— Идём, — прозвучало сверху. Поднял голову, передо мной стоял мужчина. В глазах которого горел огонь. Я никогда не видел истинного обличия проводника, кто он такой догадался сразу и меня не удивило, но почему-то спросил:

— Альбед?

— Он самый, — играючи подкинул светящийся камешек и снова поймал, — хватит сверлить меня взглядом. Поторопись, времени мало, — спокойным голосом продолжил человек-ворон.

Мы шли в кромешной темноте по дороге из серебристых осколков.

Альбед размеренно шагал впереди, казалось его пепельные волосы впитали холодный блеск лунных камней. В этом, полной черноты пространстве, он был для меня путеводной звездой – пропадёт он, пропаду я.

Время в этом мире исчезло. Я не мог определить прошёл час или десять минут. Чувствовалось одно: чем двигались дальше, тем становилось всё холоднее и холоднее. Стало невыносимо: мороз сковывал движения, лёгкие горели, как при воспалении. Только Альбед шёл спокойно и в одной рубахе.

Крепкий малый…

— Ты на удивление хорошо держишься, — это второе, что услышал от него после нашего падения в эту тьму. Всё время шли молча, не обременяя друг друга пустыми разговорами, — Почему Стражем выбрали её, а не тебя? Странно.

— Я Ловец, может поэтому?

Жгучая боль пронзила плечо. Замер, осознавая ужасную вещь — на моей руке растекался порез. Чёртов порез от самого настоящего меча…

Мы бежали, оставляя за собой лунный шлейф пыли и токую дымку от горячего дыхания.

Холод становился сильнее.

— Мы так и будем бежать целую вечность? — заорал в полный голос.

— Уже близко! — крикнул Альбед, — ещё немного и можно открывать портал.

— Открывааай! — прошипел охрипшим голосом толи от холода, толи от рвущихся наружу эмоций.

— Как только выйдем на край межмирья, пока рано. Это буферная область. Никто из обычных смертных не должен пересекать грань из вашего мира в Небесный. Только для тебя сделал исключение, ради неё.

— Ива-ааа! — только мог простонать её имя, когда невидимый меч рассёк моё бедро, только её рассёк по-настоящему.

Припадая на одну ногу, бежал ещё быстрее в финальную точку бесконечной дороги.

Альбед резко схватил за плечо:

— Мы на месте. Представь её, так быстрее попадёшь к ней.

Я возрождал её образ по мелким крупицам: глаза – чистейшие изумруды; волосы – нежный шёлк, которые любил так трогать. Запах: земляника и первый холод — ещё мягкий и хрупкий, как замерзающая вода последних ручьёв.

Пространство задрожало. Плотная тьма «вздохнула», закручиваясь кольцами, словно от брошенного камня. Разошлась и схлопнулась.

— Спаси её, — донеслось эхом вслед от ворона-альбиноса.

Оказался на огромной поляне, таких в моём мире тысяча, но… три солнца, поистине чудо. Но мне было не до него, мне нужно найти Ив.

Крик, совсем рядом. Такой знакомый… Сердце споткнулось.

Голос, который не слышал долгих три месяца. Хотел слышать радость, а слышал боль, испуг, обречённость. Бежал на крик Иваны, рассекая пространство, шепча: «держись, милая, я рядом». В руках уже искрил эфир.

Берег. Золотой песок. Почти идеальная картина, кроме одного – Ив лежала у кромки воды изломанной птицей. Над ней возвышался ангел. Он стоял спиной. Огромные чёрные крылья трепетали, в руках сверкал меч. Не смотря на свою совершенную красоту, чернокрылый так был чужд этому миру.

— Отойди от нее, — решительно, без доли страха. Хладнокровный взгляд, готовый встретится с врагом.

Он резко развернулся:

— Ты, ещё кто такой? — прищурился, — Ну-ка – ну-ка? -- его глаза затопило красным золотом. Его взгляд постепенно, слоями проникал во внутрь. Но ведь и я не простой. Смотрел в упор, представляя в своём сознании, холодные реки, северные льды. Его огонь ослаб. У меня получилось вышвырнуть соперника из своей головы. Он ухмыльнулся:

— А не ты ли отец ребёнка? — такую новость, точно не ожидал услышать так, тем более от него. Сохранил хладнокровие, не дав ни одной мышце дрогнуть: