Очередной замах. Меч противника стремительно приближался. Теперь мне не страшно. Я всемогущ. Такой силы не чувствовал никогда.

Вспыхнул.

Крылья разошлись шестью дугами. В руке, как факел, пылал огненный меч. Нанёс ответный удар.

Чёрный ошарашенно смотрел на меня, на Ив. Он не верил, что может быть уязвим. Шатаясь, переводил пальцем, словно в детской считалочке – то на неё, то на меня.

— Я всё понял, я понял этот замысел. Не ребёнок должен был родиться, а ты должен был возродиться, — он хохотал окровавленным ртом, — умеет Отец удивлять.

Он не сдавался, наши клинки соединилась вновь, но кто может устоять перед огненным мечом, который может не только карать, но и созидать новые миры.

— Ты всё равно проиграл. Остался последний мир, и он мой.

Чёрный исчез.

Рванул к Ив. Она потеряла много крови. Взял на руки хрупкое тело, такое лёгкое и невесомое, ещё чуть-чуть и исчезнет.

Я знал, что делать. Крылья подняли в воздух. Прижимал к себе самое драгоценное, что было в моей жизни. Миновали первое небо, второе, третье, четвёртое, пятое, и даже седьмое. На столько приблизились к светилам, что можно ощутить благодать кожей. Я не боялся сгореть, знал, что и она не сгорит. Небесный дар заживлял её раны, наполнял тело жизнью. Ив светилась, как истинное божество. Открыла глаза и внимательно меня рассматривала, словно видела впервые.

— Элай, у тебя золотые глаза, — тонкими пальчиками провела по ресницам, затем коснулась головы, -- золотые и длинные волосы, так красиво.

А я целовал ладони, гладил живот и не верил, что успел, что она опять в моих руках и больше никогда не упадёт. Я всегда поймаю.

— Ив, как ты?

— С тобой хорошо, — она улыбалась, а меня разносило на мелкое стекло.

— Попробуй расправить крылья

Расправила.

Летали. Держались за руки, обнимались крыльями. Набирались сил.

— А теперь мне пора, а ты останься пока здесь.

— Куда? — возмущённо спросила.

— Спасать мир.

— Я с тобой и это не обсуждается.

Теперь улыбался я. Девочка – Стужа стала такой смелой.

Запах серы, выстрелы, лязг мечей, крики, стоны сводили с ума. Измотанный, почти валялся на вымощенной камнем мостовой. Спина безвольно подпирала фонарный столб. Чугун холодил разгорячённое и раненое тело, которое нуждалось в этом как никогда. Очередная попытка подняться, не увенчалась победой, я утратил все свои силы. Какой - то из демонов всё - таки оставил отметину на голове и теперь кровь нелепым узором скатывалась на глаза. Погибающий мир смотрел на меня сквозь красную завесу и пугал своими предсмертными судорогами. А мне хотелось назад, в тот мир, где все ещё живы и мечтали о будущем. Больно… невыносимо больно.

Раз за разом окунался в небытие, не хотелось возвращаться в реальность, но острый камешек, перекатываясь под ладонью, настырно приводил в чувства. И перед взором вновь ужас, воплотившийся в жизнь из ночного кошмара неизвестного психопата. Каждый сюжет этого бреда был страшнее предыдущего.

Ангелы с обожжёнными крыльями, бились из последних сил. Некоторое из них лишились их во все. Прекрасные оперённые дуги выглядели обломленными ветками деревьев после урагана, из образовавшихся ран сочилась багряная кровь. Ангельские факелы ещё пылали, они по - прежнему оставались единственным светом, и с каждым разом становились всё тусклее и тусклее. Теперь мир по-настоящему погружался во тьму.

Стражей билось с десяток, остальные полегли в неравной схватке. Оставшиеся воины сбросили полупрозрачные крылья, они берегли последнюю энергию и направляли её целенаправленно в мечи. Каждая капля теперь стоила жизни и не должна была пропасть даром. Стражи бились как простые смертные во все времена – только клинок и отвага.

Единичные звуки огнестрелов разносились сухими хлопками из разных мест — это ребята Деберга и солдаты его Величества держались на грани возможного. Им повезло меньше всех. Их обычные пули ничто по сравнению с клинками, выкованными из могущественных энергий врагов.

Из Ловцов, вероятно, последний я. Элай пропал, живой он или мёртвый - неизвестно.

Голова кружилась, тошнота неприятно подкатывала к горлу. Сознание вновь расплывалось, как молоко в воде.