Кларисса?... Стояла вдалеке и улыбалась, её зелёные глаза светились радостью, она была озорной и почему – то юной, такой не знал её никогда:

– Горди, проснись! Просни-ись, ты, лисий сын! – закружилась лёгким облаком и возникла прямо передо мной. Невысокая, хрупкая и невероятно, как оказалось, сильная, – ты, должен жить за всех нас, слышишь? – на её светлое лицо опустилась грусть и обречённость засияла в глазах. Не сдержался и прижал Клэр к себе. Обнимал крепко, боялся выпустить из рук. Я не хотел вновь её потерять. Не получилось. Она рассыпалась в серебристую пыль и унеслась, подхваченная стремительным ветром, только эхом донеслось:

– Живиии…

– Подожди, – кричал ей в затуманенном видении, но Лисса исчезла. И где только что стояла она, появилась Полин – самый дорогой человек, моя жена. Она молча прижалась ко мне напряжённым телом, словно пыталась спасти от происходящего вокруг, а меня на отмажь ударила мысль: «Неправильно всё это, я должен был защитить их всех».

Пришёл в себя, горячие слёзы смывали запёкшуюся кровь. Месть потоком рвалась наружу. Сжал кулаки, но эфир не ощущался, я был выжат до дна.

Чёрная вакханалия злорадствовала, она побеждала. Ещё немного и этот прекрасный мир будет принадлежать ей. Мы оказались абсолютно бессильными перед неизвестной угрозой. От беспомощности ударил кулаком о камень мостовой, пальцы хрустнули, но боли не чувствовал. Устремил взор в небо, судорожно молясь известным и неизвестным богам. Неожиданно графитовым пламенем зажглась звезда, она стремительно падала на землю, превращаясь в огромного ангела с чёрными крыльями. Перед самой твердью завис, словно в предвкушении чего-то значимого: на лице высокомерное торжество и непоколебимость. Он был потрясающе красив, только след от меча на чёрном костюме портил идеальный вид. Важные секунды для него истекли, и ангел величественно ступил на землю. Она трещинами пошла под его ногами, сопротивляясь вторжению чего-то инородного, чужого. Он ехидно улыбнулся и топнул, вбивая каблук в твердь. Мне показалось, что она простонала.

Чернокрылый медленно шествовал. Собирал дань, с наслаждением выпивая души моих раненных товарищей. Он выглядел королём, который спустился со своего трона за самыми желанными трофеями.

Прошёл мимо, остановился, словно какая-то мысль озарила его и сделал шаг назад, ровняясь со мной. Мы смотрели друг на друга внимательно. Он поднял руку и направил ко мне, собираясь лишить самого ценного дара. Я не боялся. Широко улыбнулся и кровью плюнул на его ботинок.

– Ну, почему сегодня все так отчаянно сопротивляются, ведь это бессмысленно, особенно, если ты смертный?

Он не успел закончить свои философские рассуждения и отнять у меня жизнь, когда небо, как бумагу разрезали пополам и солнечный свет ударил по беснующейся тьме.

Чёрный вздрогнул и одёрнул руку, как от огня.

Я видел, как белоснежный ангел спускался с небес. Его шесть крыльев переливались каплями утренней росы. Белые волосы разлетались в стороны. Его лицо, на удивление, было смутно знакомым. За руку он держал девушку, её полупрозрачные крылья, сверкали тонкими прожилками золота. Они напоминали первых людей из древних книг, которые не смогли смириться с тем, как беспощадно убивали их детей.

Чернокрылый злобно рыкнул и устремился к ним, но не успел подняться высоко. Кто - то с земли выбросил огненные цепи. Они переплели ноги чёрного короля и не позволили взлететь ему выше.

Кто смог? У кого остались силы удержать мощь падшего ангела?

Голова казалась невыносимо тяжёлой, я медленно перевёл взгляд туда, куда уходили основания цепей.

Хм, жив… Он помнился ярче всех остальных – в отличии от двукрылых, этот носил четыре белых, хоть и повреждённых. Видно было, что он из военного племени и прошёл не одну битву. Ещё, в его ухе сверкала бриллиантом серьга.

Четырёхкрылый тянул цепи на себя. Каждое движение давалось ему тяжело. Чёрный сопротивлялся как мог. Но у белого всё получилось. Каждое звено цепи наматывал на руку, пока падший не оказался на земле. Он зло ругался, словно проклинал, но я ничего не понял, подобного языка не слышал. Белокрылый спокойно, без лишних эмоций отвечал ему на том же, наверное, ангельском.