- Что происходит? - шепнул Савелий адвокату. Тот развернулся, подмигнул и показал большой палец: Все хорошо, выносится вердикт по делу. Я думаю, все обвинения будут сняты! – он еще раз показал большой палец и снова повернулся только теперь лицом к столу.
- Всем встать, Суд идет! – еще громче заорал мужчина. Жаба вылезла из-под стола.
- Суд принял решение! – сказала она. Подсудимые Савелий В. и Екатерина Д. признаются невиновными по трем основным пунктам обвинения – они обнялись, - однако, принимая во внимание их неучтивое поведение в зале заседаний, остатки сожженной книги внизу лестницы, страницы которой обвиняемая пыталась в срочном порядке устранить на глазах у стража закона, хотя странным образом на этот момент у нее имеется Алиби, а также полное пренебрежение к суду – Жанна почесала ушибленное термосом место – данные лица приговариваются к получасовому окуриванию произведением, после чего могут быть свободны. - Она достала из ящика стола недожжённую бумагу и утрамбовала ее в трубку. Потом подожгла и одним вдохом выкурила страницы до конца. И тремя громкими ударами трубки о стол вытряхнула из нее пепел.
Из спины Жанны Б. тут же повалил серый дым. Смешавшись с и без того большим количеством белого дыма, он быстро заполнил комнату.
На этот раз Сова вцепился в руку Кати.
- Нужно выбираться - сказал он в ее сторону. И она потянула ее в сторону двери. На том месте, где стоял мужчина, не оказалось не только его самого, но и стены и вообще ничего. Они также не смогли обнаружить следов стола или судебных работников. Создавалось впечатление, что зал, во-первых, многократно увеличился в размерах, а, во-вторых, в-третьих и в-четвертых, абсолютно пуст, из него нет выхода и в нем никого нет.
В воздухе пролетели обрывки слов: «…но ведь текст не полный! Так нельзя…»
Сжав посильнее руку Кати, Сова вдруг обнаружил, что все это время сжимал дым, настолько плотный, что его нельзя было отличить от чего-то материального. Я остался один - подумал он и присел на корточки.
Через несколько минут дым начал рассеиваться, и Савелий с удивлением обнаружил, что находится на берегу реки. Из воды на него смотрела толпа людей в ярких одеждах. Рядом с Совой сидела его сестра – Михаил - и читала книгу. Что это у тебя? – спросил он. – Да так, книга. В книге не было ни картинок, ни диалогов и она показалась Сове скучной. Он еще немного побросал камни в воду и встал, чтобы размяться.
За его спиной раздался оглушительный топот. Он развернулся и встретил лицом к лицу огромного в два раза выше его самого белого кролика с большими красными глазами: Ах, боже мой, боже мой! Я опаздываю. – произнес он женским голосом, посмотрев на часы, которые лежали в нагрудном кармане его жилетки.
- Обычное дело – посчитал нужным прокомментировать Савелий – нынче все опаздывают.
И кролик убежал куда-то в сторону. Немного погодя, Сова понял, что возможно здесь наклевывается что-то интересное, ведь он ни разу до этого момента не видел такие большие часы.
- Уважаемый кролик, - закричал он ему вслед. – Подождите! Скажите, а куда Вы опаздываете? Просто… я тоже… - он немного замялся – опаздываю… вроде бы.
- Мне нужно на самый верх – ушастый показал лапкой на верхушку дерева и запрыгнул в норку под ним.
Понятно – подумал Сова и тоже полез в нору, решив для себя, что это наилучший выход из ситуации. Та сначала шла прямо, словно туннель, а затем резко оборвалась вниз. Савелий не успел и моргнуть, как начал падать в глубокий колодец. По окружности ямы шла лестница со ступеньками разного цвета, на которых то и дело сновали люди, занимавшиеся своими делами.
Он вскрикнул лишь раз – от неожиданности, все остальное время летел молча, с интересом наблюдая за тем, как что-то круглое и большое приближается к нему с большой скоростью. Пролетая мимо оставленного им с Катей лагеря, Савелий успел схватить с самого края буханку хлеба после чего сразу же начал ее жевать.
Земля решила не дожидаться его падения и прыгнула ему на встречу, остановившись лишь тогда, когда он уперся в нее лицом. С той стороны постучали, как бы помогая Савелию отклеится. Тот отлип и тут же понял, что между пролетами лестницы тесно. Головой он уже доставал до самого верха и не мог пошевелить ни руками, ни ногами, потому что их со всех стороны обволокли ступеньки.