- Что это?- устало, спросил он.

Очевидно, понимая не лучшее расположение духа полковника, дальнейшие объяснения решил на себя взять Петрович, как опытный судмедэксперт.

- Это фотография задержанного,- ответил он,- задержанный спокойно следовал по маршруту автобуса, и никаких агрессивных действий не проявлял. Мы взяли цифровую мыльницу, изъятую с места преступления, фотоаппарат потерпевшего контролера из того автобуса, и я напечатал последние имевшиеся в ней фотографии.

- Так больше того,- перебил его Петя,- по словам водителя и опрошенной кондукторши, задержанный даже девушку спас.

Герасимов молча в удивлении поднял брови.

- От эпилептического припадка,- пояснил Петрович.

- Да,- бодро кивнул Петя,- а его же, пока он ту девушку спасал, еще и ограбили! Из рюкзака вынули деньги и с документами бумажник.

Герасимов в задумчивости вертел фотографии, совсем не понимая, как они могут ему помочь в кучу его отдел собрать. Затем его взгляд остановился на одном фото, на котором, по его мнению, вообще какая-то непроявленная абстракция представлена была. И он снова свой вопрос уже громче повторил:

- Что это?

- Это нижняя левая восьмерка,- спокойно ответил Петрович.

- Что?!

- Это зуб мудрости, товарищ полковник,- пояснил Петя.

Фотография выпала из пальцев Герасимова. Вовремя выпала. Иначе она бы загорелась. Он снова осмотрел остаток своего лучшего отдела.

- Так,- медленно протянул полковник,- Петя и Петрович. Стажер и умудренный судмедэксперт. Из вас двоих мог бы неплохой полицейский получиться. Один. Петя Петрович.

Он вдохнул, охлаждая закипавший мозг. Повертел головой, разминая шею.

- Какого черта, вы мне это сейчас задвигаете? Когда у вас самих эти восьмерки появятся? Эти зубы мудрости вылезут?

- Это связано со всей этой историей,- тихо, и уже как-то обижено, ответил Петя,- все дело в записках. В тексте все дело.

Голова Евгения не просто болела, она разламывалась от невыносимой боли. Особенно то место, которое аркой возвышалось над глазом. Арка в какой-то момент выросла до невероятных размеров. И отчего-то вдруг оказалась каменной. Потом в ней образовались трещины, из которых стал сыпаться песок. Песок засыпал глаз. Поэтому глаз нестерпимо болел. Мелкие каменные крошки постоянно падали на него и царапали.

- Ваша надбровная дуга треснула,- вдруг прозвучал голос медсестры Татьяны,- я же сказала, что полежать вам надо. А вы снова в драку полезли.

Жека попытался взглядом отыскать медсестру Татьяну. И даже, повинившись, голову опустил. Когда вспомнил, как оказывал сопротивление, когда его решили задержать. Вспомнил, как его ударили локтем по его травмированной надбровной дуге, а потом в грудь сунули электрошокер. Потом происходило что-то еще. Но об этом думать не хотелось. Хотелось видеть медсестру Татьяну, слушать ее голос.

Ведь голос был приятным, мягким, окутывающим, тягучим. Он был подобен прохладному ручью. Он лился на него. Он не устранил боль полностью, но волшебным образом промыл глаз. Евгению захотелось его слушать. Он хотел испить из этого ручья. Он уже почувствовал, как руки легли на его голову. Эти руки, эти исцеляющие руки. Но голос вдруг принялся смеяться. Противно хохотать над ним. Пока не превратился в совершенно иной, какое-то противное дребезжание.

- Ну, что, пришел в себя, зараза ментовская? Это самое то место, чтоб залиться слезами для тебя.

Евгений открыл глаза. В них новой порцией боли ударил свет. Когда приступ шока прошел, и он смог окружающее воспринимать, увидел, что находится в комнате, на стенах которой был текст. Много текста.

Врач скорой помощи Лариса уже с ног валилась. Образно говоря, конечно. Ведь в данный момент она сидела, на пассажирском сидении машины, которая с сиреной и под мигалкой влетала сейчас во двор, обычный двор, временами опостылевший, временами, может и ничего, даже миленький, окруженный выцветшими многоэтажками. Таких дворов за смену она десятками видывала. А эта ее смена уже давно должна была закончиться. Больше двенадцати часов, как на ногах. Но в городе творилось невообразимое. Будто с ума все посходили. Люди диспетчерскую звонками рвали на части. А она рвала уже их, врачей. Могла бы клонировать, клонировала. Да, если б могла. Но пока только отправляла на два, а то и сразу три вызова одновременно. Водитель Гена машину уже два раза заправлял. В последний раз делал это на свои собственные деньги.