Он должен был вести себя так, будто знал, что делает. В противном случае паршивец понял бы и, вероятно, воспользовался бы возможностью, чтобы нанести удар по его достоинству. До сих пор тот вел себя тихо и уступчиво, вероятно, размышляя о своих печальных обстоятельствах. Может быть, дуясь из-за того, что ему пришлось провести лето с учителем, или онемев от травмы — что бы это ни было, Северус вряд ли узнает, так как мальчик не хотел говорить с ним. И сам он не особо хотел говорить с мальчиком.

Безжалостное летнее солнце перестало печь к тому времени, когда они нырнули под плащ и пошли по следам машин, ступая на твердую землю.

Воздух в Дьеппе был пропитан солью и медленно испаряющейся влагой. К югу от порта Северус увидел полосу пляжей, окруженную унылыми социальными домами и вырисовывающимся утесом.

Большинство семей с борта отправятся теперь на юг, чтобы заселить средиземноморские берега, где мало ветра, но некоторые могут остаться в Нормандии и рискнуть намокнуть под дождём ради истории, пейзажей или ракушек. Он попытался представить себе эти семьи и потерпел неудачу. Северус помнил, как в детстве наслаждался морским побережьем, но эти воспоминания превратились в идеализированные кадры, которые имели мало общего с реальностью: жара, но не солнечный ожог, прыжки через волны, но никогда не падение, улыбка его матери, но ни одного крика.

Однажды он пошел с Лили. Он ничего не помнил, кроме того случая, когда их вместе с Петунией заставили пойти купить леденцов. Она довела его до слёз. Он не помнил как.

Иногда он задавался вопросом, что она рассказала мальчику о Лили. Он знал, что в конце концов они помирились, когда стали старше. Тогда это была идеализированная версия Лили, Лили Святой, Лили Матери Терезы. Мальчик, казалось, не узнавал его в те первые дни в Хогвартсе, так что Северус предположил, что Петуния не упомянула его, и спасибо Мерлину: он беспокоился об этом несколько месяцев, опасаясь, что она опишет его в ужасном свете. Опасаясь ещё больше, что она расскажет правду. Грязный маленький Северус. Люди были склонны к честности в описании живых и приукрашивании, когда речь шла об умерших.

Именно поэтому он отказывался отпустить все до последнего расстройства, каждую обиду, которую он таил на Лили. Ему нужно было сохранить весь спектр своих чувств к ней, если он хотел сохранить ей жизнь.

Микроавтобус отвез их на Гар-де-Дьепп, станцию ​​из выбеленного камня, которая могла стать последней остановкой перед концом света.

Северус провел десять минут, пытаясь сообщить о своих потребностях женщине, продающей билеты. К счастью, мальчик ушел в уборную и пропустил момент его некомпетентности.

В поезде до Парижа пахло сигаретным дымом. Из волшебным образом увеличенных карманов своего летнего пальто, сшитого из дешевой маггловской ткани и жутко неудобного, Северус вытащил бутерброды, предоставленные эльфами Хогвартса. Мальчик съел половину арахисового масла, прежде чем оттолкнул остальное; Северус недвусмысленно сообщил ему, что тот будет есть именно то, что ему дадут, и тогда, когда ему это дадут.

— Ладно, — угрюмо сказал мальчик и съел бутерброд с ветчиной, на этом разговор закончился.

Лионский вокзал освещали десятки огней, резких в наступающей ночи, но река и таунхаусы терялись во тьме. Женщина в информационном пункте дала Северусу инструкции, как добраться до ближайшего отеля: было много поворотов и названий улиц, которые он не мог произнести, и ничего из этого он не запомнил. К счастью, она дала ему еще и туристическую карту большого масштаба с маршрутом, начерченным мягким карандашом.

Они пересекли мост, повернули слишком рано, и им пришлось возвращаться назад. Поттер шатался на ногах, теряя равновесие от усталости, так что Северус сомневался, сможет ли он отличить лево от право, и, следовательно, вряд ли сможет собраться с мыслями, чтобы судить его. Очередной поворот мимо большого Макдональдса, мигающего ослепляющим светом. Северусу ужасно хотелось лечь спать, вернуться домой и вызвать Альбуса по его дурацкому зеркалу, чтобы он сам нашел дорогу.

Снейп что, держал карту вверх ногами? Нет, теперь река была на севере, а они на юге.

На углу уличный музыкант напевал любовную песню, монеты блестели серебром в поношенной шляпе у его ног.

Они с мальчиком шли порознь, но остановились одновременно. И когда в мозгу Северуса что-то щёлкнуло, он поднял глаза и снова увидел перед собой вокзал. Он был готов закричать. Как же они оказались здесь? Группа нищих разбили палатки и лачуги под тяжелой железнодорожной аркой; им двоим, возможно, придется к ним присоединиться.

Поттер изогнулся, чтобы залезть в свой рюкзак, прочную вещь, которая давно должна была оказаться в мусорном ведре. Он вытащил мешок с монетами. Некоторое время мальчик шарил внутри рукой, пока не выудил одну, меньше и легче остальных; Северус узнал в нем маггловские двадцать пенсов.

— Если тебе это ещё неясно, Поттер, мы во Франции, — сказал он, забавляясь, — неужели ты забыл взять с собой франки?

Поттер не соизволил взглянуть на него:

— Но он мог бы обменять деньги, не так ли, Сэр? Он может пойти в… в то место, где они обменивают деньги с фунтов на франки и прочее. Верно?

— И ты полагаешь, что обменник возьмёт у него монету в двадцать пенсов?

Мальчик прикусил губу:

— Нет?, — предположил он.

— Нет.

— Ох. У меня больше нет.

Он не отложил монету, а замер над ней, брошенный и смущенный. От этого Северусу захотелось поиздеваться над ним еще больше. Он сдержался: ему не хотелось иметь дело со слезами.

Снейп вытащил свой бумажник, которым Альбус снабдил перед отъездом, полный банкнотами, которых он никогда раньше не видел. Мужчина нашел карман, помеченный крошечным французским флагом.

Поттер вздрогнул, когда ему в руку сунули десять франков, но быстро оправился и сжал монету пальцами. Когда он снова разжал ладонь, она блестела от пота в тусклом свете вокзала.

Свет. Он был не таким, понял Северус. Огни Лионского вокзала были более яркими, а арки выглядели совсем не так, как здесь…

Он снова сверился с картой. В нескольких минутах ходьбы от Лионского вокзала действительно была еще одна железнодорожная станция. Они шли примерно в правильном направлении и были уже недалеко от отеля. Он не совсем безнадежен и не будет ночевать под мостом.

Мальчик убежал, чтобы положить деньги в шляпу гитариста. Его щеки были нехарактерно красными, когда он вернулся. Был ли он раньше бледен?

— Я верну вам долг, сэр, — торжественно поклялся он. — вы знаете, сколько это было в деньгах волшебников?

— Поверь мне, Поттер, я бы не стал предлагать тебе свои собственные деньги, чтобы выбрасывать их на уличных артистов. Все наши расходы покрываются за счет средств директора. А теперь пойдем. И ускорь свой шаг, мне бы очень хотелось лечь в постель до полуночи.

Мальчик повиновался, хотя Северус поймал его недовольный взгляд через плечо как раз в тот момент, когда вечерний бриз унес последние ноты гитары.

Комментарий к Часть 2

Прим. автора:

«Честно говоря, я была поражена тем, как многим из вас понравилась первая глава! Надеюсь, вы доживете до конца этого приключения :)

Примечание о тегах: когда я опубликовала пролог, я совершенно забыла пометить жестокое обращение с детьми. Теперь это было добавлено. Здесь не будет ничего ужасного графического или сильно отличающегося от канона, но если это может стать для вас триггером, пожалуйста, читайте осторожно.

Примечание о географии: я признаю, что в начале 90-х не совершала много поездок по Европе, поэтому, как бы я ни стремилась к достоверности, я неизбежно ошибусь. Если у вас есть личный опыт в этом вопросе, буду рада услышать об этом в комментариях!

Настройтесь в субботу на POV Гарри в следующей главе: «Из Парижа в Брюссель.»»