— Какого яда? — опешила я.

— Скорпиона! — извернувшись, он лягнул никак не отреагировавшего на агрессию "собрата". — Опять использовал часть для себя?

Бази лишь флегматично отмахнулся, чуть меня не выронив.

— Зачем ему яд скорпиона? — от удивления я почти забыла, что всё ещё лечу среди облаков.

— Бази нравится испытывать на себе его действие! Только посмотри на него! Уже успел уколоться!

— Чем уколоться? — окончательно растерялась я. — Иглой?

— Хвостом, — молчавший до того Бази продемонстрировал оторванный хвост скорпиона.

А я притронулась к шее, вспомнив о резкой боли, после которой отключилась.

— Каждый раз одно и то же! Что, если господин увидит тебя в таком состоянии? — посетовал почти скальпированный юнец и тут же как ни в чём не бывало обратился ко мне:

— Мы почти на месте. Господин приказал перенести тебя воздушным путём, чтобы избежать возможного похищения по дороге.

— Похищения? — я невольно подумала про красавца-египтятнина.

Неужели купивший меня опасался его? Мало, что лишил меня такого хозяина, так ещё и... закончить мысль не успела. Облака внезапно расступились, и у меня перехватило дыхание. Внизу в лучах восходящего солнца раскинулся город из золота и Небата. Роскошные сады, огромная площадь, на которой возвышается ступенчатая пирамида, а за плошадью — дворец, гигантский, как ещё один город. Я испуганно пискнула, когда херувимчики спикировали к одной из башен, не уменьшая скорости, влетели в окно и поставили меня на пёстрый ковёр.

— Разве можно так резко снижаться? — я перевела дух. — А если бы врезались в стену?!

— Тогда с того, что от них осталось, сняли бы кожу и сварили её в масле на их же глазах, — раздался знакомый голос.

Юнцы повалились ниц, а я невольно вздрогнула, рассмотрев в глубине комнаты одетую в белое фигуру купившего меня божества. Но тут же приняла невозмутимый вид.

— Моим костям это вряд ли бы помогло срастись.

Божество ничего не ответило и неторопливо двинулось ко мне. Сквозь прорези в маске сверкнули глаза. Странно, что он её до сих пор не снял. Может, выглядит, как Эрик из "Призрака Оперы" и стесняется?

— У тебя изуродовано лицо? — сочувственно спросила я.

Божество остановилось.

— Несчастный случай в детстве? — продолжила я строить предположения. — Кого-то варили в масле и случайно брызнули на тебя? — и, не удержавшись, захихикала.

Собственная шутка показалась смешной. Но не божеству. Он резко сбросил маску, и я тут же оборвала смех. Его лицо не было изуродованным, а даже... довольно красивым. Смуглое, с высокими скулами, нос — с небольшой горбинкой, волосы — чёрные, слегка вьющиеся, и очень необычные золотисто-зелёные глаза, удлинённые, почти, как у египтянина.

— Ты не урод! — вырвался у меня изумлённый возглас. — Тутанхамон, которому я, по твоей милости, не досталась, был, конечно, представительнее, но... Для чего тогда маска?

По его лицу облачком пронеслось раздражение, но слова, сорвавшиеся с красиво очерченных губ, были обращены не ко мне:

— Гирру, Бази, что с ней? Почему она так себя ведёт?

Я даже растерялась от такого вопроса, а распластавшиеся на полу юнцы жалобно запричитали. Из сбивчивого лепета, который они несли в своё оправдание, я поняла только "действие солнца", "дурной глаз Владыки Дуата[1]" и "присутствие Бесстрашного Гильгамеша"...

— Ты — Гильгамеш? — я оторопело посмотрела на новоиспечённого рабовладельца. — Правитель Мардука, победитель Энкиду?

В школе мы читали легенды древних народов, в том числе и шумерский "Эпос о Гильгамеше". Правда, я мало что помнила, кроме названия, и следующие слова "Бесстрашного Гильгамеша" это подтвердили.

— Правитель Урука, победитель Хумбабы, — отрезал он. — Энкиду — мой названный брат. Мардук — мой повелитель. Гирру, Бази распорядитесь, чтобы её привели в надлежащий вид и напоили отваром папавера. Перед Владыкой Ветра она должна предстать прекрасной молчаливой статуей.

Небрежно махнув рукой, "правитель Урука" направился к выходу, но я бросилась следом, в последний момент удержавшись, чтобы не вцепиться в полу белоснежного одеяния.

— П-подожди! Ты купил меня не для себя, а для... Как он хотя бы выглядит?