Асгейрр, 42-летний мужчина невероятно высокого роста и атлетического телосложения, обладатель светлой кожи и волос и небесно-голубых глаз, появился в Священном лесу в возрасте 18 лет – гораздо позже всех прочих учеников. Его, истощенного и потерявшего память, нашел в ущелье Гутфрит и по велению духов забрал с собой, чтобы вылечить и в итоге одарить светом своих знаний. Его воспоминания в итоге вернулись и оказалось, что он был воином из одного пограничного селения. Все его племя, в том числе и семья с беременной женой, оказались жестоко истреблены. Как он оказался в такой дали от родных краев - было для нас загадкой. Самым невероятным образом Асгейрр быстро впитывал в себя знания и могущество и за каких-то три года стал полноценным Хранителем. Иногда он покидал Священный лес, чтобы исполнить свой долг, но чаще всего был здесь, чтобы обучать таких, как я – неуверенных в себе, слабых и беспомощных. У него был этот дар, видимо, посланный самими богами. Возможно, именно потому он появился много лет назад в том ущелье, чтобы в итоге быть найденным нашим старшим учителем.

Хранители не имели право любить и испытывать физическое влечение. Это было страшным грехом и пороком, отвращение к которому нам внушалии кропотливо и упорно. Хранители не заводили семью, не имели детей. Единственные чувства, которые существовали для них, были преданность, сострадание и милосердие. И ничего более.

И все-таки я любила… Любила страстно и самозабвенно. И трепетно лелеяла эту любовь внутри себя, не позволяя ни на мгновении проявиться кому-либо и особенному – самому Асгейрру. Я не могла позволить себе оскорбить его своими нечистыми чувствами, особенно видя его особенную заботу по отношению ко мне, такой слабой и бесполезной.

Мне горько разочаровывать человека, который столько сил вложить, чтобы обучить меня. Но еще горше будет потерять его навсегда…

И такие мысли заставляют меня страдать и плакать еще больше…

Так я и уснула, прямо на земле, под елью, закутавшись в плащ и всхлипывая. И даже холод мне был нипочем…

Я привыкла к тому, что многие даже младшие ученики были гораздо лучше меня. Но я не завидовала. Следила за их тренировкой с интересом и любопытством, хотя за одиннадцать лет, что я прожила здесь, никаких особых изменений эти тренировки не претерпели.

Асгейрр возник подле меня незаметно и бесшумно – так, как он делал всегда. Поэтому, услышав его негромкий бархатистый голос над ухом, я не вздрогнула и не удивилась, а лишь улыбнулась и повернула голову.

- Опять плакала, Грид?

Сердце сладко заныло, видя искреннее беспокойство на лице мужчины. А еще помимо воли любуясь им. Какой же он был все-таки красивый!

Всех Хранителей всегда отличала странная, почти неземная красота, причем без разницы, женщина то была, или мужчина. Словно от тесной связи человека и магии, которой всё было здесь пропитано, и те наполнялись неведомой энергией и светом, что делало их столь отличными от обычных смертных. И хотя каждый из Хранителей носил черты своего народа и племени, что-то всегда неуловимо отличало их от прочих и заставляло людей инстинктивно трепетать перед избранниками богов и любимцами духов.

Длинные волосы Асгейрра, мягко отливающие золотом, когда на них падали солнечные лучи, нисколько не умоляли мужественности его лица – широкого и открытого. На нем удивительным образом сочетались мягкое и участливое выражение и резкие, будто высеченные из крепкого дерева черты. Тонкие, но чувственные губы нечасто улыбались, зато и никогда не кривились в суровой гримасе. Высокие, слегка выдающиеся скулы притягивали к себе взгляд, а широкий разлет бровей так и просили провести по ним пальцами. Но совершенно по-особенному были красивы глаза мужчины – необыкновенного синего оттенка, глубокие и проницательные, со странными серыми крапинками вокруг зрачка, и в обрамлении густых и темных ресниц, намного темнее волос и бровей, они всегда смотрели пытливо и эмоционально и как будто все знали далеко наперед. Это немного пугало иногда. Но одновременно и притягивало.

А еще Асгейрр был очень высоким, и светлая, почти белая хламида только подчеркивало это, особенно в такой близости. Порой, чтобы говорить со мной, мужчина наклонялся, буквально нависая надо мной своим мощным телом и это безумно волновало.