- Поехали, пора работать! Платит тебе не Жириновский, он наоборот, продает то, что рождает в твоей несформировавшейся еще голове ненависть.

«Тайота» плавно двигалась по улице Сибиряков-Гвардейцев, названной когда-то в честь воинов 22-й Сибирской добровольческой дивизии имени Сталина, сражавшейся в годы Великой Отечественной войны с немецкими фашистами.

- Куда? – спросил Толик, подъезжая к кольцу на площади, одноименной улице по которой мы двигались.

- Мы едем в пивбар на Восходе. Знаешь?

Сарапул заулыбался.

- Кто ж его не знает?

Действительно, пивная на Восходе была известна всему городу, здесь можно было встретить и студента, и уважаемого профессора. Само двухэтажное здание, «стекляшка», было построено в 1972 году, в нем размещались овощной магазин – на первом этаже и пивная – на втором. Его еще называли «рублевым», потому что на входе посетители платили в кассу рубль, обеспечивая, таким образом, предоплату кружки пива и фирменной закуски – кусочка селедки и половинки вареного яйца. В отличие от практически всех пивбаров города тех времен посетители не стояли за столами-стойками, а могли сидеть как белые люди, на стульях за столиками.

Вообще, с «приличными» пивными заведениями всегда была проблема. Хотя несколько знаменитых точек, конечно, существовало. Взять, например, «Шайбу», на Блюхера, которую завсегдатаи прозвали так за круглую приземистую форму. «Шайба» вскормила своим пивом не одно и не два поколения будущих командиров производства и науки, которые учились в НЭТИ.

Словно угадав мои мысли, Толик, все также улыбаясь, спросил:

- А вы были, Иван Васильевич, в баре «на мельнице», это на остановке «Мелькомбинат»?

- Конечно, - ответил я. В дни своего студенчества я посетил все пивнушки города того времени.

Помнил я и это желтое здание неопределенной архитектуры, одноэтажное, но с высоким потолком. Изнутри оно было украшено халтурной чеканкой. Большущая надпись «Не курить» – и папиросный дым коромыслом. Там собирались «инюшенские мужики» и мужчины с остановок «Магазин «Турист» и «Инструментальный завод». Там особых понтов ни в одежде, ни в манерах не было: в чем пришел, в том и пришел, как повел себя, так и повел.

- Да, были денечки, - мечтательно протянул Сарапул, - мы ведь жили тогда на Ине…Стерильной чистотой бар не блистал. Под вечерок обычно затевалась драка-другая. Некоторые рассчитывали на кулаки, другие вооружались кружками, третьи вынимали из рукавов ножики… Правда, летальных исходов не припомню. Перед приездом милиции опытные граждане бросали ножики на столик к малолеткам, а те, гордые оказанным доверием, оружие прятали. Милиция забирала самых лютых, и все становилось как раньше, тихо и спокойно.

Еще помню бар на остановке «Дом одежды». Вот уж был «бар» так «бар». Там жизнь кипела.

Я посмотрел за окно. Подъезжали к Коммунальному мосту.

Ситуация с пивом надвинулась примерно с года 1987-го. С водкой и вином в стране стало чрезвычайно туго – талоны, спекулянты, самодельная брага и самогон… А пиво – вот оно, и даже не дорого. Потому у пивных точек стали скапливаться граждане склонные к алкоголизму и антиобщественным проявлениям. Народное определение нашлось просто мгновенно: таких граждан стали звать «душманами». Причем сначала так звали всех, кто рвался купить пива без очереди, а потом уже тех, кто сделал это своим промыслом: за деньги покупал пиво тем, кто сам сделать это был не в состоянии. А обычный гражданин, честно вставший в конец длинной очереди, шансов на покупку не имел никаких. Поэтому многие пользовались душманскими услугами.

Помню, была даже одна бригада из крепких физически и вполне неглупых студентов Нархоза.

- А какое пиво было! Да, Иван Василич?- Толян включил правый поворот.

Да, конечно, - подумал я, - пиво было все натуральное, без «химии». Другой вопрос, что по пути от Новосибирского пиввинкомбината до потребителя это пиво несколько раз последовательно разбавлялось. Шофер, экспедитор – они что, рыжие, что ли? А пивник? Он что, за свое же пиво платить будет? Особо изощренные кроме воды добавляли в пиво еще и соду, для пены. Были свои маленькие хитрости и у потребителей этого популярного напитка: в алюминиевые канистры наливали немного воды, герметично закрывали и ставили на плитку. Под воздействием пара канистра раздувалась, и потом такую канистру, прибавившую литра два-три, использовали как обычную десятилитровую. Впрочем, пивники были люди ушлые и не велись: в раздутые канистры пиво наливали ковшами-мерниками.

- Правда, ассортимент был жидковат, - вторил моим мыслям бывший гаишник,- «Жигулевское» да «Ячменный колос».