- А мне сказали, что все в отпуске…
- Да-да, - закивал он как будто бы растерянно, - я заглянул на пять минут по делам, Элен. Приятного дня!
Не понимающая, почему экспертный отзыв доверили мне, вырвав меня с работы, когда тут был более значимый специалист, я похлопала глазами, глядя в удаляющуюся спину профессора. Потом посмотрела на женщину, которая меня встречала, замечая и на её лице что-то скованно-сдерживаемое. Мы как-то несколько раз общались и поверхностно были знакомы.
- Зачем звали меня, если тут был он? – в силу своей непосредственности, не исчезающей несмотря на все кабинетные интриги и людскую нечистоплотность в научных кругах, полюбопытствовала я.
- Надо же ответственность на кого-то взвалить, - пожала она плечами.
- Какую ещё ответственность?
Жестом она подозвала меня поближе и, когда я подошла, наклонилась вперёд, чтобы говорить тише:
- Господа Сафриви – те ещё личности, им не угодишь – потом проблем не оберёшься, вот наш дорогой профессор и не захотел рисковать и связываться.
- А меня подставили? – дошло до меня. В ответ – пожатие плечами, говорящее «а что поделать?». – А кто они такие, эти Сафриви?
- Марокканские миллиардеры. Отец этого, - указала женщина на лестницу, по которой я спустилась, намекая на того, с кем я час общалась, как с вполне себе воспитанным и тактичным, - прославился своими выходками, когда ему что-то не нравится. То ему блюдо в ресторане не нравится, и приходится увольнять повара, то его водитель резко вёз, так говорят потом всю фирму по подбору шофёров прикрыли.
- М-да уж, - только и протянула я. То есть, если выбранный мною подарок не понравится какому-то там получателю, то на меня потом поступит жалоба с требованием уволить?! О нет, куда же я подамся? У меня работа мечты, и я не хочу терять её! Зная, что зря заранее нагнетаю, и всё вполне может обойтись, я не могла всё же перестать думать, что вот-вот сверху низойдёт повеление «гнать в шею мадмуазель Бланш по причине некомпетентности». И что дальше? Опуститься до музейного смотрителя? Довольствоваться только преподаванием? Но я хочу заниматься искусствоведением, иметь доступ к картинам, посещать галереи!
Вся в растрёпанных чувствах и страхах я вышла на улицу, и чуть не угодила под выезжавшую из-за угла машину. Она резко дала по газам, а я, отшатнувшись назад, прищурилась от слепящего летнего солнца. Водительское окно опустилось, и я увидела того, из-за кого здесь оказалась.
- Вас подвезти? – спросил Сафриви-младший. Или сколько их? Или как его лучше обозначить?
- Спасибо, но мне близко, - махнула я в сторону Лувра.
- Но вы же сюда только из-за моего дела приехали? Разрешите вернуть на место.
Он лучезарно улыбался, а я думала, насколько фальшива эта любезность? Ведь если я облажаюсь и не угожу, то на меня спустят собак. И всё же, разъезжать постоянно на такси дороговато, идти пешком – жарко, а ехать не больше двух минут удобно и быстро, общество не затянется.
- Хорошо, спасибо, - согласилась я и, обойдя машину, села на переднее пассажирское. Пристегнулась.
- Вас к Лувру?
- Да, - помолчав несколько секунд, я не удержалась и решилась: - Если подарок не понравится тому, кому он предназначается, я смогу как-то узнать об этом?
- Вам в самом деле будет это интересно? – вновь приподнялась его бровь, а за ней и другая. Как кошачий хвост выдаёт настроение хозяйки, так и эта часть его лица была удивительно подвижной, играя эмоциями над серьёзными глазами.
- Очень, особенно если от этого будет зависеть моё будущее, - прямо признала я. Мне часто делали замечание, что я слишком откровенная и не умею при себе оставить мысли. «Не всё надо говорить!» - убеждали меня, но я по-другому не умела, даже если пыталась. Всё равно срывалась и выговаривала то, что меня беспокоило.
- Ваше будущее?
- Извините, - вздохнула я, не в силах теперь развёрнуто объяснить, что узнала и откуда. Но он, к счастью, понял без дополнительных слов: